Матвей взял планшет и всмотрелся в изображение. На карте изображались стрелки с приблизительным направлением ветра, границы холодных и теплых фронтов, отмеченных синими и красными линиями; области температур от темно-фиолетовых, самых низких, до темно-оранжевых, самых высоких. Отмечены были и самые неприятные явления, такие как адвекция4, изображенная в виде дрейфующего кружочка, содержащего в себе теплую воздушную массу (среди собирателей это именовали «бродячей смертью»). Адвекция унесла не одну жизнь своим внезапным, тяжело прогнозируемым появлением, поскольку обыкновенно вместе с горячим воздухом приносила с собой и кучу мерзляков.

– Так, и? – поинтересовался Матвей.

– Гляди. – Арина коснулась планшета, сузила радиус до пяти километров и, выведя сбоку панель интерфейса, нажала на значок с изображением жучка. Через секунду в разных областях карты появились красные мигающие точки. Матвей успел насчитать пятнадцать.

– Что это?

– Мерзляки.

Матвей с нескрываемым удивлением посмотрел на самодовольное лицо девушки.

– Хочешь сказать..?

– Да, мне удалось вывести на панель не только данные о погоде, но и о местонахождении мерзляков в настоящем времени. – Аришка прямо сияла от счастья. – Ну, естественно, не рядом с нашей станцией, если ты вдруг не понял. А теперь спроси меня, как я это сделала.

– Как, чертовка, ты это сделала? – Матвей и впрямь был удивлен увиденным.

– Да так, всего лишь установила датчики вибрации внутри шеста. Много времени убила на настройку их чувствительности, колебаний вибрационных волн… Ну знаешь, чтобы датчик не брал в расчет шаги крупного зверя вместо наших инопланетных гостей, например, какого-нибудь медведя. Но, честно признаюсь, до идеала эта разработка еще не дотягивает. Помимо того, что радиус ничтожно маленький, его еще нужно будет испытывать в полевых условиях. – Арина раздосадованно вздохнула. – Жаль, я не успела закончить этот прототип до ухода наших ребят.

– Да, жаль, – согласился Матвей, вспоминая команду восточников-собирателей, ушедших еще в ноябре. – Но ничто не мешает тебе поработать над прототипом еще лучше и отдать его им в следующий сезон.

– Пожалуй, – с грустью согласилась Аришка, отключив планшет, – если, конечно, мы доживем до следующего сезона.

– Выше нос. Мы справимся, – постарался утешить ее он, но встречная им сардоническая ухмылка собеседницы дала понять, как слабо она верила в его слова.

– Отец гордился бы тобой, – поспешил добавить, решив не затрагивать тему назревающего голода, нависшего над станцией как гигантская туча, вот-вот готовая извергнуться смертельным дождем. – Помню, как ты еще совсем маленькой торчала с ним в этой мастерской целыми днями.

– Скорее мозолила глаза, – к счастью для Матвея, поддержала разговор Арина, осматривая кабинет. – И пытала глупыми вопросами про его инструменты и проекты. Помню, как он делал этот терпеливый вздох… – Она попыталась изобразить его. – Оборачивался ко мне с милой улыбкой на лице и спокойно отвечал на любой, даже самый идиотский вопрос.

– Курт отличался невероятным терпением, – согласился с ней Матвей. – Я еще мальчишкой помню, как он, несмотря на происходящее безумие вокруг, ковырялся в этом радиопередатчике и тихонько насвистывал веселый мотивчик.

– Да, – мечтательно произнесла девушка, посматривая на стену, – я скучаю по нему.

На ее левом глазу блеснула слеза, но она поспешила ее вытереть, и едва Матвей открыл рот, резко спросила его:

– И все же, Матвей, что с нами будет? Как мы решим проблему голода? Честно говоря, услышанное сегодня на собрании не вселяет надежды.