У Ивана шумело в ушах, сказанные слова доносились, как через вату.

– Вы меня слышите? – доктор даже дотронулся до плеча Ивана. – Вам плохо?

– Я… Нет, ничего… Продолжайте…

Через час Морозов вышел из ординаторской и на негнущихся ногах медленно пошел к выходу из больницы. В сквере он обессиленно опустился на деревянную лавочку. Ничего не хотелось. Неизвестно, сколько бы он так просидел, находясь в прострации, если бы не звонок мобильника.

– Да? – он даже не посмотрел, кто ему звонит.

– Привет, дорогой! Ты где? Времени десятый час. Что-то на работе случилось?

– Да, милая. Отчет доделываю. Ложись без меня.

– Хорошо. До ночи, пожалуйста, только не засиживайся! Я переживаю, когда ты поздно возвращаешься.

– Хорошо. Я закажу такси. Не волнуйся. Целую.

– У тебя все нормально? Голос какой-то странный у тебя, – взволнованно спросила Маша.

– Да, конечно! Все хорошо, не волнуйся, милая! – с бесконечной теплотой ответил он. – Ложись, не жди меня. Тебе доктор рекомендовал соблюдать режим, помнишь?

– Помню, – добродушно пробурчала она. – Целую, пошла ложиться.

Иван ощутил, наконец, холод, который пробрался до самых костей. Встал и направился пешком в сторону дома. Он понимал, что сегодня просто не сможет своей любимой Машеньке выговорить эту страшную правду.

В окнах их квартиры на третьем этаже было темно. Иван выдохнул и зашел в подъезд.

Впереди его ждал выходной, самый ужасный выходной в его жизни. Они с Машей должны выбрать и принять решение. Иван вдруг ясно осознал: сегодня их жизнь изменилась навсегда, вне зависимости от решения, которое они примут.

Катя вытащила из пакетика тестер.

– Ну что, жизнь, удиви меня еще чем-нибудь! – с этими словами она направилась в уборную.

Разглядывая второй в своей жизни тест с двумя красными линиями, Катя громко расхохоталась.

– Да хрен вам всем! – зло выкрикнула она.

Ненависть вошла в нее окончательно, заслонив собой весь белый свет. Ненависть к каждому, кто, так или иначе, был с ней рядом. К матери, которая ее никогда не любила. К отцу, который ее вообще за человека не считал. К Ольге, которая вычеркнула ее из своей жизни, как только узнала о ее беременности. К Леониду, этому гаду, который лишил ее девственности, воспользовался и бросил. Наконец, к самой себе. Она не хотела больше сопротивляться этому чувству. Ненависть давала ей силы жить дальше, несмотря ни на что.

После окончания девятого класса Катя поступила в колледж на парикмахера. Кое-как училась, с трудом сдавая сессии. Она ждала своего восемнадцатилетия. Цель работать проводником и ездить по стране была теперь ее единственной мечтой в жизни. Уехать и забыть – это все, к чему она стремилась.

Дворовая компания, в которой Катерина случайно оказалась, стала для нее островом свободы. В ней она чувствовала себя и легко, и весело, и непринужденно. Один из ее друзей, Митька, долговязый конопатый парень, в этой компании слыл «ди-джеем Кедро». Он всегда носил в рюкзаке колонки. В Медведковском лесопарке, который находился в километре от ее дома, они часто устраивали тусу. Жгли костер, пили вино и танцевали, разделяясь на парочки. Кедро очень смешно стал за ней ухаживать. Она отдалась ему сразу, изображая из себя искушенную львицу. Ни о каких отношениях речи не шло. Ей просто нравилось проводить с ним время на крыше соседней многоэтажки. Они пили вино, рассуждали о взрослой жизни. Потом целовались, страстно стягивая друг с друга одежду. Потом молча лежали, прижавшись друг к другу и думая о своем.

Катя зашла в ванную. Посмотрела в зеркало.

Больше надо мной никто не посмеет издеваться! Попробуйте только вякнуть! И вы увидите, что дальше будет! Никаких абортов! Никаких искусственных родов! Я буду рожать! Пусть мамаша порадуется!