Внезапно Пелагея Дмитриевна опустила наган и сказала:

– Я полагаю, мальчики, что надо сделать следующие вещи: первое – проконтролировать, если это возможно, появление паспорта с её первоначальными данными или с данными, которые она могла получить на почте. Второе – надо ещё раз досконально побеседовать с её коллегами на почте и в школе. Даже профессионал может упустить какую-то незначительную мелочь. Я же со своей стороны постараюсь узнать, есть ли в вашем городе объекты, представляющие государственную тайну. К счастью, ещё не все мои друзья на пенсии.

К сожалению, повторные разговоры с работниками почты ничего нового не дали. Ответ от друзей Пелагеи Дмитриевны тоже запаздывал, и друзьям ничего не оставалось, как отправиться домой, тем более что заканчивался больничный лист директора. Зато дома их ждал неожиданный успех. Одна из молоденьких учительниц вдруг вспомнила, что однажды видела пропавшую учительницу под руку с директором местного краеведческого музея, Виктором Андреевичем Мельгуновым. Михаил Васильевич, едва дождавшись конца урока, тотчас помчался к нему. Мельгунова историк раньше немного знал, так как он, как и Михаил Васильевич, был холостяком и питался в «Домовой кухне». Готовили там довольно прилично, обеды на дом отпускались со скидкой десять процентов, и поэтому многие холостяки посещали это заведение. Там и познакомились Мельгунов и Михаил Васильевич.

Войдя в здание музея и спросив у вахтёрши, как пройти к директору музея, историк вошёл к нему. Тот поднялся из-за стола и с улыбкой спросил:

– Заинтересовались историей нашего города?

Но когда узнал тему предстоящего разговора, сразу нахмурился и сказал:

– Для меня очень неприятно всё это вспоминать, но если вам так необходимо знать, – спрашивайте.

– Прежде всего, не могли бы вы рассказать, как познакомились с ней.

– Познакомились мы вскоре после её приезда в наш город. Она пришла в музей и очень всем интересовалась. В это время я был в одном из залов. Мы разговорились. Разговор пошёл легко и интересно, и вечером мы уже ели мороженое и пили кофе в одном из наших кафе.

– А потом?

– Потом свидания. Правда, ей почему-то нравилось встречаться в тихих укромных местах. Потом объяснения в любви, разговоры о предстоящей свадьбе.

– А почему всё кончилось?

– Я был в командировке в областном центре, – Виктор помолчал, видимо, воспоминания очень тяготили его, – знаете, от природы я очень дальнозорок и увидел их издалека, её и одного моего знакомого. Я видел, как он всю её буквально ощупывал, и ей это нравилось, и потом они долго-долго целовались. И знаете, что меня больше всего задело? Даже не сам факт измены, а с кем она мне изменила. Это бывший мой знакомый, негодяй и никчёмный человечишка, в жизни его интересовали лишь две вещи – это глубоководное погружение и женщины.

– И что было после?

– Я без объяснения причин порвал с ней. Она пыталась добиться у меня, почему я внезапно охладел к ней, но я не стал объясняться, и она постепенно отстала.

– Не могли бы вы назвать имя этого человека?

– Красовский Игорь Владимирович или Гарри, как он любит, чтобы его называли.

– Спасибо, это может очень пригодиться.

– А вам можно задать один вопрос? – спросил директор музея. – Вы пока не нашли её, живой, – при этих словах он замялся, – или её труп?

– Пока ещё нет, – ответил Михаил.

Они вежливо попрощались, а уже завтра утром, наскоро переговорив с Генрихом, Михаил Васильевич мчался в электричке в областной центр. Но как оказалось, он мог не спешить. По данным ЗАГСа, Красовский Игорь Владимирович, экономист строительного треста и аквалангист-любитель, умер от кровоизлияния в мозг три месяца назад.