Итак, друзья воодушевлённо отправились в продуктовый магазин «Вензель». Выбрав нужный перечень продуктов, куда непременно входили ливерная колбаса, собачий корм и маленькая бутылочка коньяка, они подошли, чтобы произвести расчёт, к кассе. В это время в торговом зале послышался какой-то шум, а затем истошный визг:

– Помогите! Ловите вора! Мой кошелёк! – кричала пожилая женщина в вязаном коричневом платье. Она уронила раскрытую продуктовую сумку и пыталась собрать с пола выпавшие из неё продукты…

Профессиональное чутьё не подвело закалённого в борьбе с преступностью Сигизмунда. Он мгновенно оценил ситуацию. Узрев скачкообразные движения по направлению к выходу неряшливо одетого худосочного парня лет двадцати, он громко крикнул:

– Перец, фас!

Его верный пёс сорвался с места и, мгновенно догнав вора, впился в его лодыжку острыми зубами. Парень от неожиданности заблажил во всё горло и на миг остановился, пытаясь отцепить злющего терьера.

– Ой… ё! Прочь! Мерзкая псина! Пошёл прочь, гад! Как больно впился, отвяжись!

В это время подоспел Сигизмунд, он сбил с ног и задержал преступника. Ему на помощь бежал охранник магазина.

– Ну что, опять это ты? Теперь точно срок за ограбление получишь! Месяц тому назад, когда ты ограбил деда-пенсионера, тебе удалось сбежать, но вот сегодня нет! Ишь ты, специалист по старикам да старухам! – возмущался охранник, скручивая вырывающегося парня.

– Кошелёк верни… – без особых эмоций Сигизмунд залез в карман вора, достал кошелёк и отдал его обрадованной женщине. Магазин ликовал, все хлопали в ладоши.

На следующий день в городских новостях подробно описали геройский поступок смелого сыщика Шрейдера и его славного пса Перчика.

– Ефросинья Карловна, вы меня слышите? – звучал слегка раздражённо и устало голос дежурного терапевта, повторявшего эту фразу уже четвёртый раз.

– Да, кто это? Кто вы? Что вам нужно? Где я нахожусь? – с испугом и удивлением повторяла Ефросинья Пулькина.

– Вы в больнице, вас сюда три дня назад доставила скорая помощь, вы были вместе с мужчиной.

– С каким мужчиной? – с нескрываемым интересом оживилась потерпевшая.

– Ну вот и славно, значит, приходите в себя, если про мужчин заговорили, – улыбнулся врач. – Вы что-нибудь помните?

Фрося удивлённо уставилась на врача и отрицательно покачала головой.

– Вы выпали из окна и придавили своим телом мужчину, который с многочисленными ушибами и черепно-мозговой травмой лежит у нас в пятой палате.

– Да что вы такое говорите?! Как это упала из окна, да ещё кого-то придавила? Что это за ерунда! Быть этого не может! – гневно воскликнула Пулькина.

Врач ехидно улыбнулся и устало произнёс, выходя из палаты:

– И тем не менее это так, уважаемая Ефросинья Карловна. Выздоравливайте, я ещё к вам зайду.

Ефросинья, проводив взглядом выходившего из палаты врача, вопросительно глянула на молодую девицу, соседку по палате, которая лежала с переломом ноги и должна была скоро выписываться.

– Что смотрите, говорят, что из-за вас этот мужичок сильно пострадал. Неужели так ничего и не вспомнили, как на него сверху свалились? – не унималась дотошная девица. В её голосе слышалась плохо скрываемая ирония. Пулькина молча смотрела в потолок и силилась вспомнить этот, как ей казалось, «позорный» случай: «Как это могло произойти?! Неужели это правда? Может, я была пьяная? И главное, что я ничегошеньки не помню! Должно быть, я во время падения сильно стукнулась головой…»

Мучилась в потугах Ефросинья, но события, которые привели её на больничную койку, никак не вырисовывались, а вместо этого перед ней как живые поплыли картины её далёкого детства.