– Жора, они же люди!

– Эти люди полкилограмма героина в машине имели. А для тебя в багажнике лежала чугунная болванка килограмм на тридцать. Если бы не я, тебя давно не было бы. Может быть, месяца через два всплыл бы где-нибудь.

– Мне теперь всю жизнь молиться на тебя за своё спасение, что ли?

– Не обязательно.

Он был раздражён, но сдерживал себя.

– Что будем делать? – спросил я после долгого молчания.

– Я надеюсь, что ты не пойдешь меня сдавать в милицию?

– Нет, Жора.

– Да тебе всё равно никто не поверил бы.

– Почему?

– Потому, что ты один из главных подозреваемых.

– Как так?!

В который раз за эти дни на спине начал выступать холодный пот.

– Я хоть и начальник отдела уголовного розыска, но дело по двум обнаруженным трупам ведут мои инспекторы. Они уже допрашивали Рено и его работников и знают, что у тебя была драка с чеченцем. И то, что ты угрожал его убить, тоже стоит в протоколе. Завтра или послезавтра приедет кто-нибудь из областного отдела. Меня, скорее всего, от этого дела отстранят, потому что один из подозреваемых – мой друг и живёт в настоящее время у меня.

– Жора, ведь никто не видел, что я с ними был на берегу.

– Ты же должен знать, как легко найти третьего, кто был в машине. Мои инспекторы были не особенно внимательны при её осмотре. А специалисты из области в первую очередь заинтересуются отпечатками пальцев в машине и пятнами крови на сиденье. Если у них будет за что зацепиться, то правды они добьются. Я должен буду тебя завтра взять в милицию на допрос. Эта женщина, что звонила мне ночью, кто она?

– Тоня, моя бывшая одноклассница. Она будет молчать. Я сказал ей, что тебе она может доверять.

– Плохо, что здесь женщина замешана. Ладно, это я возьму на себя. На допросе про берег ничего не говори. Ты был у этой женщины и оттуда сразу вернулся ко мне домой. Ясно?

– Да.

– Про драку с чеченцем на заводе можешь рассказывать. Здесь всё равно были свидетели. Как фамилия твоей одноклассницы и где она живёт?

Я назвал фамилию Тони и примерно рассказал, как найти её.

– Но сейчас она ещё в ресторане. Она работает там.

Жора поднялся со стула.

– В ресторан я, конечно, не пойду.

– Что ты надумал, Жора?

Видимо, в моём голосе было что-то такое, отчего он вдруг зло засмеялся и, глядя на меня в упор, сказал:

– Я знаю, о чём ты сейчас подумал, но до такой степени я не опустился.

Наверное, именно в этот момент в наших отношениях что-то нарушилось. Маленькая трещинка пролегла между нами.

– К твоему сведению, ты не единственный подозреваемый в этом деле. Эти двое занимались продажей наркотиков и, может быть, их убрали конкуренты. Они не первые и не последние, кого из-за наркотиков убирают с дороги. Во всяком случае, я пытаюсь, пока ещё в состоянии, повернуть следствие в этом направлении.

Он выпил ещё коньяку и, не пожелав мне спокойной ночи, ушёл в свою спальню.

Я сидел ещё некоторое время в зале. В голове было пусто. Я как будто раздвоился. Тело моё сидело за столом, а сознание где-то витало в вакууме и не хотело возвращаться назад, потому что здесь, в действительности, всё было сложно, непонятно и страшно.

Утром я вместе с Жорой поехал в милицию. По дороге мы молчали, но это было не то молчание, в котором мы ехали из аэропорта. Тогда мы молчали, наслаждаясь природой, заходящим солнцем, свежестью надвигающегося вечера и встречей друг с другом. Теперь же молчание было тягостным, и каждый был бы рад, как можно скорее разойтись. Жора провёл меня на второй этаж, к начальнику милиции. В его кабинете сидел уже один из инспекторов. Начальник милиции был в звании майора, и лет ему было за пятьдесят. Сначала были формальности. Фамилия, имя, отчество, год и место рождения, место жительства и так далее. Когда речь зашла о гражданстве, немного замешкались.