Детектив для легкомысленных Надежда Бакина
Введение.
Действующие лица:
Я – Безалаберная мать маленького сына; католичка, люблю кофе.
Наташа – моя близкая подруга.
Валера – беспардонный, но безобидный друг.
Кирилл – прихожанин.
Марина – органистка Прихода.
Ричардист – старый знакомый, студент-историк, изучающий Ричарда III. Имени не я не запомнила.
Брат Павел – монах-доминиканец, жертва №1.
Уборщица – старуха, жертва №2.
Станислав-Август Понятовский – король Польши, приведение.
Ричард III – король Англии, портрет.
Настоятель, о.Юрий, о.Войчех – священники-доминиканцы.
Глава 1.
В длинном узком коридоре… Впрочем, коридор был не таким уж и длинным, метров десять, но из-за того, то он был узким и высоким, казался длиннее, чем на самом деле. Итак, в коридоре висел портрет. Ричарда III. Йорка. Да-да, я была на стороне Йорков.
– Ну понимаешь, это готичненько…
Ричард скривил губы.
– Ну хорошо, не готичненько, раз тебе не нравится это слово. Но, во всяком случае, мне хочется, чтобы твой портрет висел у меня дома. И почему я вообще должна объяснять тебе, почему я делаю то, что делаю?– не выдержала я.– Ну да, ты король. Но это – мой коридор. Что хочу, то и вешаю,– закончила я разговор и повернулась к портрету спиной.
Оглянувшись, я увидела, что Ричард продолжает кривить губы.
– Ну не дуйся.
Кажется, Ричард пошел на мировую, во всяком случае, вид принял более милостивый.
– Что там у тебя? – поинтересовался он.
Ох уж эти короли! Наверняка, с самого начала его интересовало только то, что я держала в руке, но характер не проявить не мог.
– Письмо. Достала из почтового ящика.
– Ну, и что там?
– Откуда я знаю, – не сдержалась, и огрызнулась я.– Я ведь вместо того, чтобы читать его, уламываю тебя простить меня за то, что я повесила твой портрет у себя дома. Тебе самому не смешно?
– Ладно, читай.
Видимо, не смешно. Я послушно разорвала конверт и достала письмо.
– Интересно, от кого оно?– заинтересовалась я.– Почерк не знаком, подписи нет.
Ричард подозрительно глянул на меня. – Поклонник?
– Окстись, какой поклонник! Ты еще скажи, что ревнуешь меня.
– Ну….– Ричард замялся и покрутил кольцо на мизинце.
– Ладно, Ваше королевское величество, забудем.Я вернулась к письму у меня в руках, и принялась за чтение.
– О, тут написано, что совершено преступление. Убийство, если быть точнее. И труп спрятан в каком-то подвале. Очень готичненько. Ой, прости,– быстро извинилась я, увидев выражение лица Ричарда. Кажется, скоро я стану специалистом по физиогномике портрета. – Но при чем тут я?
На всякий случай набрала номер мамы.
– Мама? Привет, как дела? Все нормально? У нас тоже. Ну ладно, пока.
– С мамой все в порядке. С остальными, видимо, тоже, иначе мама сказала бы мне. Значит, это не кто-то из родственников. Слушай!– обратилась я к портрету,– это ж просто чья-то шутка!
– Ну-ну,– задумчиво пробормотал Ричард, закрывая глаза.
Поняв, что он больше не хочет со мной разговаривать, я пошла в комнату и включила ноутбук.
«Ну, и кто же там убит?» – поинтересовалась я в статусе в контакте, проверила почту, заглянула на пару сайтов, и отправилась в садик за сыном. Ричард Ричардом, а Женька меня ждал реально.
Глава 2.
Перед садиком, как всегда, я зашла в церковь помолиться. Прочитав вечерню с отцами и выйдя из часовни, я увидела подругу, которую давно уже не встречала.
– Привет!– радостно сказала Наташа. – Ты как? Что нового?
Оглянувшись на исповедующего священника, я увлекла ее за колонну, где нас не могли испепелить его суровые взгляды, которые он бросал на нас.
– Что нового? Хмм, дай подумать. Племянник руку в школе сломал. Правую.
– Какой ужас! – Наташины глаза округлились.
– Ага, о голову одноклассника – подрался на перемене. А у тебя что хорошего?
– Хорошего? – переспросила она.– Потом, выглянув из-за колонны и удостоверившись, что священник на нас не смотрит, она прыснула смехом. – О, зарплату увеличили.
– Намного?
– Ну, дождешься от них, как же. На пятьсот рублей.
– А обязанностей, небось, прибавили на тысячу пятьсот.
– Ты, как всегда, права. Точно больше ничего хорошего не случилось?
– Ну, не знаю…Не забывают, письма пишут.
– Кто?
– Говорю ж, не знаю. Не подписывается. Сегодня вот сообщили, что где-то лежит труп. Меня, что ль ждет? Какое мне дело до незнакомых трупов? Пусть себе лежит. Я ж ему компанию не составлю, чего мне об этом сообщать. Пусть в милицию пишет. Как сознательный гражданин, я, конечно, могла бы сообщить милицию. Анонимно, а то ведь потом замучили бы выяснениями, откуда я знаю, так в письме не указано, что за труп, и где он лежит. В-общем, так себе шуточка.
– Думаешь, шутка?
– Ну, не всерьез же! Ладно, пошла я за сыном, а то он ждет уже меня. Пока. Кстати, а кого ты бы убила в этом Приходе?
Наташа радостно потерла руки.– Ну, большого такого….
– Не, не пойдет, слишком большой, его никуда не оттащишь, силенок не хватит. Да и не спрячешь..
– Расчленить?
– Всю ночь работать придется.
Мы молча поулыбались, мысленным взором созерцая одну картинку на двоих – убийство и расчленение.. Не скажу кого. Главное, мы с Наташкой друг друга поняли.
– А зачем тебе это?– вдруг опомнилась она.
– Все из-за письма, ищу какой-то смысл в нем. Где могли убить и кого? Скорее всего, что-то связанное с Приходом.
– Ты всерьез?
– Господи! Когда я говорила всерьез! Но надо ж повеселиться как-то.
– Ты повесь объявление и прикрепи опросник: кого бы вы убили.
Я фыркнула так громко, что мы обе притихли и выглянули из-за колонны.
– Ну, сама видишь, он не убит, сидит себе спокойно.
– А ты проверяла, может он мертвый там сидит, глянь, даже не реагирует на наше неподобающее поведение.
С легким ужасом посмотрев на подругу, я вышла из-за колонны и прошла на середину церкви. Присмотрелась, вернулась к ней.
– Вроде, живой. Кажется, он похрапывает. Трупы ведь не могут похрапывать? Я, во всяком случае, о таком не слышала никогда.
– Иди ты…за сыном уже,– Наташа едва сдерживалась, чтоб не рассмеяться. Видимо, идея храпящего мертвеца пришлась ей по душе.
– Я-то пойду. А ты оставайся. Передавай привет Иисусу. И пусть ночью тебе присниться сладко похрапывающий..
Я не договорила, потому что Наташка замахнулась на меня сумкой, пришлось быстро ретироваться, пока я сама не стала трупом.
Глава 3.
Вернувшись домой и подходя к двери комнаты, я слегка виновато взглянула на Ричарда, считая, что расстались мы не слишком хорошо. Он смотрел мимо меня. Ну и ладно, рассердилась я, какого черта портрет будет вмешиваться в мою жизнь и влиять на мое настроение. У себя дома я хочу чувствовать себя свободно.
На следующее утро в почтовом ящике меня ждал ежемесячный неприятный – нет, не сюрприз, как может быть сюрпризом то, о чем с тяжестью обреченности ты точно знаешь, что в свое время это обязательно случится – приход счетов. Просмотрев счета и убедившись, что квартплата – вот неожиданность!– не уменьшилась, а за мой получасовой разговор с Албанией пришла расплата, я поднялась на родной шестой этаж.
– Что там у тебя?– Ричард все-таки первый пошел на мировую.
Эх, а еще король! Я начала разочаровываться в нем, откуда такое любопытство?
– Счета. Придется им, правда, полежать до следующего месяца. В этом я оплачивала уже. За прошлый месяц. Те подождали, теперь пусть эти подождут.
– Я не об этом. Ты еще что-то несешь.
Заинтересованно осмотрев бумаги в руках – а счета за телефон и квартплату на троих – всех собственников в нашей коммунальной квартире – составляли приличную пачку – я обнаружила конверт.
– Письмо,– радостно констатировала я.
– О Господи! Ты достаешь почту из ящика и даже неспособна увидеть, что именно ты держишь в руках!– он вложил все свое высокомерие в самую длинную из фраз, какими он одарял меня.– Ты соизволишь его открыть?
– Дай хоть раздеться. Подожди, я сейчас приду.
Кинув счета на полку – можно не торопиться, думаю, соседи не будут в претензии, если получат их на пару-тройку дней позже – и переодевшись, я разрезала конверт и достала письмо.
– О Господи!– не слишком вежливо к ожидающему меня (ого!) королю, воскликнула я, выбегая в коридор.– Это опять об убийстве. Тут написано, что труп спрятан в подвале. И снова нет подписи.
Я была взволнована, не понимая, что происходит. И происходит ли что-нибудь.
– Ну что, в твою голову, наконец, пришла светлая мысль?
Ричард был, как всегда мил, что не мешало мне нежно его любить. Зато прекрасно отрезвляло.
– Ты о чем? Извини, мне пора идти.
– Кофе ждет?– ядовито поинтересовался Ричард.
Черт, ничего от него не скроешь. Впрочем, запах кофе, который пропитал мое жилище, чувствовался и коридоре. Поэтому, молча кивнув, я с достоинством удалилась к своей чашке с кофе. Который, впрочем, еще следовало приготовить. Я не надеялась, что кофе поможет мне решить проблему писем, я вообще никакой проблемы не видела, мало ли у кого какое чувство юмора. Я просто люблю кофе и пью его много, иногда мне даже кажется, особенно, когда я разглядываю цвет своего лица в зеркале, что слишком много. Но это ерунда. В Петербурге кофе не может быть слишком много, выжить без него в этом мерзком климате мне не представляется возможным. Поэтому я пошла и заварила себе кофе. Растворимый почти закончился, но недавно у меня были гости, и принесли пачку натурального кофе, который я теперь с удовольствием пила. Помимо воли, мои мысли крутились вокруг убийство. В контакте никто ничего не написал, только знакомая, далекая от меня и моей жизни, поинтересовалась, что случилось. Не побоявшись быть невежливой, я проигнорировала ее сообщение, решив лично поспрашивать знакомых. Неплохое развлечение для моего ленивого ума – думать о чем-то, чего нет, лишь бы не думать о том, что является конкретной проблемой.