– Ясно. Вы меня разыгрываете. Кто твой сообщник? Ай, не говори, сама догадаюсь: Петров-старший. Мотив? Набить цену своим фокусам. И что дальше?

Наиль почесал голову, пожал плечами и попросил:

– Дай телефон, позвоню мастеру, чтобы забрал.

Нарьян протянула ему телефон и засомневалась в своих первичных выводах: нынче без телефона никто никуда не ходил.

Белова допивала кофе и задумчиво поглядывала на часы. Наиль, приготовив завтрак, существенно сэкономил ей время и, если вычесть душ-одеться-дорога, то выходило…

– У меня есть лишние двадцать три минуты, – сказала она и посмотрела на блондина взглядом «догадайся что?»

Наиль, сидевший за столом напротив, подперев ладонью голову, с видом любимой бабушки, наблюдающей как внуки уминают выпечку. Встрепенулся, выпрямился. Его глаза потемнели вместо бледно-сине-зеленых став темно-бирюзовыми. Ворот шелкового халата-кимоно с драконами (ее шелкового халата-кимоно с драконами!) игриво и будто бы случайно, сполз, обнажая ключицу и рельефное плечо.

– И на что мы потратим такую уйму времени?.. – спросил юноша чуть хрипловатым голосом.

Этот вибрирующий тон вызвал в Нарьяне толпу мурашек и желание. «Едрид-мадрид, давно я такого не чувствовала» подумала она. Желать кого-то и видеть его желание в ответ, это… замур-р-рчательно.

– А ты справишься? – спросила она, тоже понижая голос, то ли предостерегая, то ли отговаривая. В тот первый раз блондин сначала облажался, а потом был шикарен, но это было долго. Впрочем, сейчас Нарьяна готова была послать работу подальше и опоздать на час или два.

– Справлюсь, – кивнул Наиль и второй рукав шелкового кимоно сполз с его плеча. – Если ты не будешь ругаться матом и царапаться… – он прерывисто вздохнул. Ведь именно это заводило его с ней больше всего. Ведь ему хотелось именного этого – животной страсти, с уехавшей крышей, слияния в одно существо, ведомое инстинктами. А не скучной миссионерской позиции. Мурашки как игристое шампанское побежали по загривку, шеи, спине. Он потер шею обеими руками, унимая желание.

– А если буду?.. – провоцирующим голосом угрожая и возбуждая, спросила она, ловя кончик пояса его халата и вытягивая его.

– Тогда будет как в первый раз, – грустно ответил Наиль.

– Но ты же придумал, как сделать лучше? – Она вытянула пояс полностью, подержала его в руке и игриво уронила на пол. Они оба посмотрели как шелковая лента, будто последний разумный довод, который сдерживал их двоих от глупости (безумия? идиотизма?) свернулся кольцами на полу.

– Ну есть один вариант… – он поднялся и медленно, будто устраивая стриптиз стянул шелкового дракона и, повторяя ее жест, уронил халатик поверх пояса. Только Нарьяна смотрела не на ткань, а на его обнажающееся, а потом и обнаженное тело. И на его изящные руки, которые игриво подчеркивали все достоинства гибкого, стройного тела и одновременно прикрывая стратегически важное место, то ли стесняясь, то ли интригуя.

– Отшлепаю за каждую лишнюю минуту, – пригрозила она.

– В какую сторону? – озадачился Наиль. Если дольше чем двадцать три минуты или меньше?

– В любую, – ответила она, не поняв вопроса, занятая тем, что быстро скидывала с себя одежду.

– Угу, – кивнул он, вдруг задумавшись, что «отшлепать» – вполне себе вариант для прелюдии, так?

– Погнали, – скомандовала она.

– Йессэ, – по-пиратски ответил он.

И они погнали. Нарьяна зачем-то запомнила время и спустя одиннадцать минут точно знала, что Наиль не уложился по времени. Зато у них осталась возможность понежиться в ванной.

Четверть часа спустя она бодро носилась по квартире, собираясь на работу. От привычного ритуала отвлекал молодой любовник, что в одном полотенце терпеливо ждал в коридоре. С минуты на минуту Петрович должен был привезти вещи.