– Почему «зайчик»? – спросила Люся, меняя пеленки младенцу.

– Фамилия такая… по документам… – пробормотал Илья, проваливаясь в сон, истощенный бегом и всем этим событием по переносу искр из одного тела в другое.

* * *

Нарьян почти провалилась обратно в сон, потому что молодой любовник лежал рядом спокойно, уснул как убитый, но задержалась и вернулась. Оттуда у него ключи от квартиры? Как вошел? Зачем? Почему в таком состоянии?

Подумала пару секунд и оставила вопросы на утро: сон важнее.

Илька поежился и прижался к ее груди холодным носом.

– Что это за наказание такое, – пробормотала она, дотянулась до ящика комода и достала бабушкину шаль. Длинную, с кистями. К этой шали еще прилагалась история о спасении бабушки, когда она была совсем младенцем, во время войны чудесным образом, но и эту историю она оставила на утро. Укутала Наиля поплотнее в одеяло, накрыла шалью и уснула.

Чудесное выходное утро. Мама негромко гремит посудой на кухне, ароматный запах выпечки проникает в спальню. В школу не надо. Каникулы. Она сладко потянулась. Реальность ворвалась к ней рингтоном будильника.

– Бабушкины кочерыжки! – вскочила Нарьян. «Какая школа? Какие каникулы? На работу опоздаю!»

Кхм, но аромат выпечки и присутствие на кухне кого-то не показалось. Нарьян вытащила из-под подушки табельное и на цыпочках прокралась в коридор. Осмотрела входную дверь и пол. Цепочка на двери наброшена, замок защелкнут, следов грязи и чужой обуви – нет.

С кухни донеслось немузыкальное мурлыканье: кто-то вполголоса подпевал Queen. Нарьян чертыхнулась и спрятала табельное. Она узнала голос. Наиль собственной персоной.

Она зашла на кухню и сложила руки на груди, гневно сдвинув брови.

Наиль мило улыбнулся и поставил на стол блюдо с выпечкой.

– Доброе утро, любимая, – сказала он и смущенно поправил рукава шелкового халата-кимоно с драконами. Ее шёлкового халата, между прочим.

– Эльчин!

– М-м-м? – мило улыбнулся тот и спросил: – Титаник?

Нарьян учуяла знакомый апельсиново-перечный аромат авторского кофе под названием «Титаник», углядела одинокую зефиринку в большой кружке кофе и сдалась:

– Умеешь ты уговаривать…

– Ага, – согласился Наиль и устроился за столом напротив.

Нарьян решила, что вопросы подождут, пока она выпьет кофе и съест кусок пирога. А какого, кстати? Она приподняла вопросительно бровь.

– Брусничная шарлотка, – ответил Наиль, поняв без слов.

– В поварской Академии научили? – спросила она, откусывая приличный кусок. Есть женщины, которые не толстеют, но не потому что ведьмы, а потому что двигаются много и живут активно, калории сгорают не успевая отложиться в запас.

– Не, – вздохнул Эльчин, вспоминая брошенную учебу. – Я там только осень нормально учился. Проходили калории и КэБэЖэУ, рассчитывали нормы и технику…. Можно сказать я там почти ничему не научился. А шарлотка – мамин рецепт. Нравится?

– Очень! – кивнула Нарьян. Очень ей нравилось, что на кухне шуршала не она, и что завтрак готов, а она поспала подольше. Всегда бы так. – А теперь вопросы.

Наиль скис и сцепил пальцы.

– Как ты попал в квартиру?

– Я не помню… – прошептал Наиль правду. – Кажется, лунатил.

– А одежда где?

Он расцепил пальцы и стал рисовать пальцем на столе круги:

– Ну, наверное, там, где я уснул. Дома.

– Хочешь сказать, что ко мне пришел босиком в одних трусах по снегу? – нахмурила она брови, но злиться не получалось.

И почему-то казалось нормальным, что именно Эльчин этот фокус выкинуть мог. В его стиле.

Эльчин лишь развел руками. Ни спорить ни оправдываться он не собирался.

Нарьян, капитан полиции, постучала пальцами по столу и сделала свой детективный вывод: