– Я у Ирины.

– Опять? Ты задолбала, Лена! Может, ты к ней переедешь…

– Подожди, здесь шумно, – перебила его жена.

Андрей обернулся на старую пятиэтажку напротив. В одной из квартир на третьем этаже проходила шумная вечеринка: играла цветомузыка, в окнах мелькали людские силуэты.

На балкон вышла Лена. Это была чуть пышная, но миловидная женщина с упругими формами и длинными, доходящими почти до ягодиц каштановыми волосами. Она говорила по сотовому телефону и махала Андрею рукой.

– Видишь меня? – спросила Лена.

– Вижу. Шуруй домой, я жрать хочу.

– Приходи сюда, здесь покушаешь. У нее юбилей.

– Да плевать я хотел на ее юбилей, – вспылил Андрей. Он терпеть не мог Ирину, грубую, прямолинейную и бестактную подругу Лены. Он всегда считал ее пожизненной неудачницей, которая никак не могла соответствовать его уровню.

– Не ругайся, Андрюша, – заканючила Лена. – Она ведь моя лучшая подруга. Не позорь меня, пожалуйста, зайди на минуту, хотя бы символически пригуби, поздравь ее.

– Ладно, сейчас, – вздохнул Андрей и медленно направился к пятиэтажке. – Заходить не буду, поздравлю, и все. Пить тоже не буду, завтра утром у меня дела. А ты извинись перед ней и собирайся домой.

Лена разочарованно цыкнула.

– Ладно-ладно, злюка ты, – без тени обиды бросила она и исчезла с балкона. Она уже давно привыкла, что Андрей старался контролировать почти каждый ее шаг. И не только шаг, но порой действия и мнения. Лену это устраивало, так как взамен он давал ей все, о чем она только могла попросить.

– Дверь подъезда мне открой, – велел Андрей в смартфон и завершил вызов.

Он пересек парковку, затем пустующую детскую площадку и подошел к двери третьего подъезда. Андрей набрал по домофону номер квартиры. Дверь пиликнула, и он уверенно вошел в подъезд.

В это время из-за угла пятиэтажки показался типичный «УАЗ» патрульно-постовой службы. Почти весь двор озарили красно-синие вспышки проблесковых маячков. Полицейская машина посигналила какой-то замешкавшейся на проезжей части девушке в капюшоне и медленно подъехала к третьему подъезду.

С верхних этажей доносилась громкая музыка. Словно вязким туманом она заполняла весь неухоженный подъезд. Дверь квартиры Ирины, по всей видимости, была открыта, и на лестничной площадке курили несколько нетрезвых людей, бурно обсуждая какую-то тему и громко хохоча.

От басов танцевального хита, казалось, тряслись перила.

Андрей начал неторопливо подниматься по лестнице. Он очень не хотел встречаться ни с Ириной, ни с ее подвыпившими гостями.

Старая деревянная дверь с номером 23, располагавшаяся справа на втором этаже, была немного приоткрыта. Андрей не обратил на нее внимания, пока до его слуха на фоне музыки не донесся сдавленный стон:

– Помоги…те!

Андрей остановился, прислушался, затем осторожно заглянул в квартиру. Увидев нечто поразившее его, он распахнул дверь настежь и вошел со словами:

– Ни хрена себе! Мужик, ты чего?

Нетрезвые гости, курившие этажом выше, продолжая смеяться, вошли в квартиру Ирины и закрыли за собой дверь. Музыка немного приглушилась.

Андрей не догадался позвать кого-нибудь на помощь.

Вернее, не успел.

Он медленно открыл глаза, изумленно поморгал, будто не до конца понимая, где находится, и со слабым стоном попытался размять шею.

Наган вернул конверты на тумбу и подсел ближе к сокамернику.

– Наконец-то пришел в себя, – сказал он.

– Наган, это ты? – Андрей хмурился от света, врезавшегося в глаза. – Я в камере уже?

– Ага. Ну, ты как?

– Башка трещит, как от похмелья. Все уже закончилось?

– Тебя утром привезли.

– Как прошло?

– Нашел, кого спросить. Я ж не хирург.