Десятое желание Анастасия Славина (Алена Занковец)

1. Глава 1. Квартирантка

Глава 1. Квартирантка

Дверь подъезда закрылась, и Катя оказалась в полной темноте. Те несколько мгновений, пока глаза не начали различать контуры лестничной площадки, обострилось обоняние, и к горлу подкатила тошнотворная волна.  

Бежать отсюда! Но куда? Ночевать на вокзале?..

Катя нажала на мобильном телефоне первую попавшуюся кнопку. Тусклый свет дисплея выхватил десяток ступенек и распахнутые дверцы покореженных почтовых ящиков. Она поводила телефоном по сторонам, готовая увидеть ночлежку бомжей, но в углах прятались только тени.

Ладно, нужно просто подняться по лестнице.

Дверь тускло освещенного тамбура оказалась не заперта.

Катя нажала на кнопку дверного звонка – и тишину взорвал пронзительный дребезжащий звук.

– Кто? – сухо прозвучал мужской голос. Похоже, тот самый, который Катя слышала в телефонной трубке час назад.

– По объявлению.

Дверь распахнулась, и Катя беззвучно ахнула. На пороге стоял худощавый мужчина лет тридцати, высокий – она едва доставала ему до подбородка. Волосы цвета ржавчины в беспорядке спадали до плеч. Серо-зеленые глаза, необычно яркие по контуру радужки, на фоне бледного лица казались провалами.

Пьяный? Сумасшедший?

Пьяный сумасшедший?

На нем были черные брюки и расстегнутая белая рубашка. Выше ремня виднелась татуировка: то ли цветок, то ли птица.

– Чего застыла?

Катя перешагнула порог и нагнулась, чтобы снять ботинки. Мельком глянула по сторонам в поисках того, что заставило бы ее сбежать. Но в прихожей было чисто и аккуратно, от линолеума едва ощутимо пахло хлоркой. На полке стояла фотография миловидной блондинки – слишком обычной по сравнению с этим экземпляром.

Хозяин терпеливо ждал, пока она возилась с застежкой.

– Налево – кухня. Направо – комнаты. Твоя и моя.

Катя заглянула в приоткрытую дверь «своей» спальни.

– Обстановка скромная, как я и говорил, – мужчина подошел ближе, чтобы включить свет, и Катя глубоко втянула воздух: нет, не пьян.

Скромная – подходящее слово. Шкаф наподобие того, что стоял в коридоре. Продавленный диван, застеленный выцветшим пледом. Стол со стулом – точь-в-точь как у преподавателей в ее бывшей сельской школе. На полу – потертый линолеум. А что ты хотела за такие деньги?

– Могу я заселиться сегодня? – как можно увереннее произнесла Катя и тут же исправилась: – Сейчас?

Мужчина просканировал ее взглядом с головы до пят, словно проверял, достойна ли она жить с ним в одной квартире. Катя невольно заложила за ухо прядь волос, которая выбилась из пучка на затылке. Одну руку спрятала в карман наглухо застегнутого темно-синего плаща. Второй – принялась теребить лямку спортивной сумки, переброшенной через плечо.

– Плата за месяц вперед, – наконец, произнес он.

Несколько секунд Катя стояла, не шевелясь, потом спохватилась, запустила руку в потайной карман сумки.

– Держите, – и на всякий случай приврала: – Это все, что у меня есть.

– А питаться будешь из мусорки? – спросил мужчина без зла, с любопытством.

– Я заработаю.

– За ночь? – он ухмыльнулся. Затем взглянул на ослепительно белые манжеты без пуговиц. – Впрочем, я тоже работаю по ночам. Располагайся.  

Хозяин закрыл за собой дверь. Катя опустилась на диван, подышала на ледяные ладони.

В коридоре скрипнул шкаф, о дверцу ударилась вешалка. Сердце болезненно отзывалось на каждый звук.

– Вернусь часа через три. Если захочешь прогуляться, ключи в коридоре за фотографией, – донеслось из-за двери.

Вот так просто? Ключи – первой  встречной? Даже паспорт не попросил.

– Ладно.

Хлопнула входная дверь, щелкнул замок.

В первую минуту стало спокойнее: по крайней мере, ночью этого странного человека не будет рядом. Но потом накатила новая волна паники.

Конечно, ни замка, ни задвижки.

Катя подперла спинкой стула дверную ручку. Проверила – не опускается. Хоть на минуту это его задержит. А минуты ей будет достаточно.

Стол перетащила в угол, передвинула к подоконнику диван. Открыла окно, выглянула в темноту: до земли метра два. Сойдет.

Легла. Вскочила. Схватила сумку. Рывком отдернула штору.

Да, минуты будет достаточно.

…Но что делать потом, ночью? В незнакомом городе? Почти без денег?

Не раздеваясь, Катя легла на кровать и утопила голову в подушке. Пахло свежей наволочкой. Где-то в квартире тикали часы, за стеной урчал холодильник. Так привычно, по-домашнему. Она закрыла глаза, прислушиваясь к себе. Паника отступала: ладони потеплели, лоб не горел, пульс не разрывал виски. Дыру в животе, что проел страх, наполнило ноющее чувство усталости. Одной быть не страшно. Неуютно, но не страшно.

Я сильная и смелая. Я добьюсь всего, чего захочу.

Сквозь приоткрытые створки окна просачивался ветер, надувал шторы. Не стоило кутаться в одеяло, погружая себя в тепло, лелеять ложное чувство безопасности. Но веки опускались.

…Я сильная и смелая.

Она повернулась на бок и, зажав ладони под мышками, мгновенно провалилась в глубокий, тяжелый сон.

*  *  *

Деньги закончились.

Яна смешили люди, которых это обстоятельство выбивало из колеи. У него деньги заканчивались постоянно, но тут же появлялись. Деньги, как женщины: липнут к тому, кому на них наплевать.

Да, деньги к нему липли. Они находили сотни способов, как оказаться у Яна в кармане. Оброненное кем-то портмоне на заднем сиденье такси. Покер с незнакомцами. Глупый спор. Или моментальный отклик на объявление о сдаче комнаты. Какой-то древний денежный божок любил и баловал его, как единственного сына. И сегодня Ян собирался навестить своего «папашу».

Он вытянул руку, останавливая такси.

Пустынные улицы, облитые дождем и фонарным светом, скользили за окном, плавно притормаживая на светофорах. У казино машина остановилась. Ян бросил водителю банкноту и, не дожидаясь сдачи, вышел. Теперь у него осталась только одна купюра.

Охранник кивнул на входе.

– Давно вас не видели.

Ян подмигнул ему в ответ.

На первом этаже казино находился зал для обычных клиентов: игровые автоматы, столы с низкими ставками. Здесь всегда было шумно и накурено, а в особо «рыбные» дни дым от сигарет стоял такой, что люди казались тенями. Ян прошел мимо открытой двери и поднялся на второй этаж, где ставки начинались от ста долларов.

Войдя в vip-зал, он остановился. Здесь пролегал барьер между двумя мирами. Сонным, тоскливым, предсказуемым – тем, что остался позади. И другим – дразнящим, сверкающим, пахнувшим азартом, жаждой наживы и отчаяньем.

Мир, в котором женщины не старели.

– Я думала, ты забыл обо мне, – яркая шатенка в черном вечернем платье, расшитом стразами, подошла почти вплотную и, прикрыв глаза, медленно вдохнула. – Спасибо, что принес свой запах…

Если казино – храм, то она была его жрицей. К слову сказать, там «служили» и другие женщины, помеченные бутоном чайной розы в изысканных прическах. Томно просили прикурить или угостить вином, артистично тянулись через стол, чтобы сделать ставку, – почти обнажая то, что приоткрывало декольте. Но из них только Мадлен умела носить свою розу с королевским величием.

Сколько авантюристов потеряло из-за нее голову – и деньги, трудно представить. Но еще труднее – понять, почему она, не задумываясь, бросала очередную жертву и тянулась к Яну, у которого с собой всегда была только одна купюра.

Одна купюра. Одна ставка. Один выигрыш.

Это правило.

 – Может, попробуешь что-нибудь новое? Я могу посоветовать… – Мадлен ноготком пересчитала пуговицы на его рубашке.

– Что ты можешь посоветовать? Ты же шлюха, – Ян мимоходом поцеловал ее в висок и направился к обменнику.

Одна купюра. Одна ставка. Один выигрыш.

Так повторялось восемь лет подряд. В жизни Яна не было ничего более постоянного. Рулетка раскрутится, шарик совершит несколько плавных оборотов – и замечется, выбирая ячейку. Он упадет на черное. Всегда – на черное. Выигрыш будет не ахти какой, но он привлечет удачу, и деньги не заставят себя ждать.

– Делайте ваши ставки, господа, – произнес крупье дежурную фразу, хотя из «господ» был только Ян.  

Шарик рванул по ободу против движения колеса.

– Ставки сделаны, ставок больше нет.

В ожидании результата Ян спрятал руки в карманы. Шарик совершил оборот, второй… Этот звук успокаивал, убаюкивал. Он вызывал образы, далекие от реальности, но словно с ней связанные. Лунная ночь, ветхий дом на отшибе, косматая старуха-колдунья дряхлой рукой водит шарик по столу – заговаривает на удачу. Третий круг, четвертый…  Ни грамма волнения. Восемь лет одно и то же.

Мадлен подошла сзади и уперлась подбородком ему в плечо. Может, это ее и притягивало? Постоянство? В казино постоянство – больше, чем чудо. Впрочем, и в том, другом, мире тоже.

Красное.

Ян моргнул. Разве он ставил на красное?..

Мадлен неслышно отступила.

Нет, на черное. Как всегда – на черное.

Ян протянул руку к горлу, пытаясь освободить невидимый узел.

Такого не могло быть. Он зло глянул на крупье, убирающего фишки. Его фишки. Его деньги. Его последние деньги!

Ян чувствовал, как из самой его глубины начинает сочиться что-то гадкое, черное, вязкое, из-за чего хотелось швырнуть первое, что попадет под руку, в непроницаемое лицо служителя Фортуны. На этом лице ничего не изменилось, словно не он столько лет отсчитывал Яну выигрыш.

Мадлен что-то говорила, но Ян не слышал ее. Нарочито медленно зашел в уборную, оперся руками об умывальник. Отражение в зеркале дергалось и дрожало, как изображение при помехах в телевизоре. Ян зажмурился – и открыл глаза. Отражение замерло.