Голосок у Кати тоненький, и сама она - бледненькая, хрупкая, нежная, как неяркий северный цветочек. Однако из трёх подруг она - самая хозяйственная, беспорядков терпеть не может. 

- Полинка не думает, а мыслит, - засмеялась Ксения. - Она у нас мыслящая личность.

- Сомнительная я личность, - вздохнула Полина всё с той же лёгкой улыбкой. - Да и ты, Ксеня, не лучше. Весь факультет сомнительный. Ну что это за профессия в двадцать первом веке - филолог?.. 

- Ну я в твою филологию, впрочем, и не собираюсь, - сладко зевнув, возразила Ксения и, протерев краешком простыни очки, нацепила их на нос. - Серьёзно намереваюсь в ближайшие пару лет получить Букера за свой дебютный роман и почивать на лаврах... - она потянулась за сигаретами, лежащими на тумбочке.

- Ксень, ну сколько раз повторять - в комнате не кури! - строго прикрикнула на неё Катя. - Комендант, по-моему, уже что-то подозревает... не зря он сейчас так принюхивался.

- Пусть хоть обнюхается... Ладно, птенчик, не бухти, дай-ка мне бутерброд с колбаской.

- В постели крошить? Ещё чего, садись за стол, - в этих вопросах Катя была непреклонна и строила девчонок, даром, что была младше: она перешла на второй курс журфака, а Полина с Ксенией - на пятый филологического.

Недовольно кряхтя и потягиваясь, Ксения всё-таки покорно поднялась с кровати, доковыляла до стола и плюхнулась на колченогую табуретку.

- Полина, завтракать!.. - снова позвала Катя подругу. Та с неохотой - аппетита совсем не было - отлипла от окна и тоже подошла к столу. Подвинула к себе чашку, всыпала туда ложку быстрорастворимого кофе, потянулась за бутылкой молока.

- По-моему, прокисло... - брезгливо сказала Полина, но губы её продолжали всё так же смутно улыбаться, и становилось очевидно, что эта лёгкая полуулыбка дана ей от рождения, в рисунке рта. - С холодильником явные проблемы, если совсем загнётся - что делать будем?.. Плесни мне кипяточку, Ксень.

- Ничего, - беззаботно отозвалась Ксения, - скоро зима, будем продукты за окно вывешивать.

- Посуду за собой помойте, - озабоченно произнесла Катя, уже укладывающая тетради в сумку: не до пустой трепотни, ещё на лекцию опоздаешь. - Я, наверное, задержусь сегодня... - щёки её окрасил лёгкий румянец. - Вечером увидимся!

- Киру привет передавай, - ехидно вставила Ксения, с удовольствием отмечая, как ещё больше смутилась девушка. - До вечера, птенчик!

4. 2

Некоторое время подруги продолжали завтракать в тишине, но Ксению, видимо, распирало желание поговорить.

- Понять бы ещё, какая именно деталь нравится Кате в этом скоморохе, - задумчиво отхлебнув глоток чая, произнесла она. - Ведь второй год по нему с ума сходит...

- Это их дело, - Полина небрежно дёрнула плечом.

- Фу, какая ты скучная. С тобой даже косточки никому не перемоешь! - фыркнула Ксения.

- Ну, какая уж есть, - Полина встала и принялась собирать со стола грязную посуду. В университет нужно было ко второй паре, но она всё равно собиралась прийти чуть-чуть пораньше, поэтому следовало поторопиться.

Полина забегала вчера на кафедру, и Астаров её "обрадовал": он пока даже не заглядывал в черновик дипломной работы, который она оставила ему ещё на прошлой неделе.

“У вас, по всей видимости, будет другой научный руководитель, наш новый доцент Марк Громов, - объяснил ей заведующий кафедрой, - поэтому я... ммм... не углублялся. Он специалист по фольклору, вот сами с ним всё и обсудите".

Интересно, размышляла Полина, пока мыла чашки и тарелки над раковиной в общей кухне, какой он, этот загадочный новый доцент... удастся ли найти с ним общий язык? Беда, если не будет контакта с научным руководителем! Говорили, что приехал он аж из самого Питера. Непонятно, что и забыл в наших краях. Девчонки с четвёртого курса, у которых Громов уже читал первые лекции по теории языка, сплетничали, что мужик интересный, симпатичный... правда, старый, конечно: целых тридцать шесть лет.