Рывком притянула кадило к шее. Вскрикнула от боли. Заплакала. Кадило со звоном упало. Кто-то стукнул в дверь. Наоми крикнула: “Помогите!”

Но дверь лишь сильнее захлопнулась. Щелкнул замок. Наоми вздрогнула от неожиданности, уронила зажженную свечу. Кинулась на помощь подруге. Огонь тут же лизнул разбросанную на полу бумагу, захватил края хлопчатобумажного покрывала, вздымаясь ярким столбом. Наоми заметалась. Схватила с полки книгу, принялась махать ею, надеясь потушить пожар, но от этого пламя становилось только выше, больше. Вскоре уже зловеще потрескивало. Даниэла замерла, наблюдая, как огонь выходит из-под контроля, разгуливая по комнате.

Дым едким призраком витал по келье. Становился гуще, тяжелее. Наоми с трудом дышала, терла слезящиеся глаза, оглядывалась по сторонам. Она искала спасения.

– Что мы натворили? – Наоми закашляла, подбежала к двери, подергала, пытаясь ее открыть. Но ручка не поддавалась, будто кто-то закрыл их снаружи.

– Помогите! Помогите! – закричала она.

Даниэла то хныкала, то виновато оглядывалась, щурясь от едкого дыма, и шептала:

– Это несправедливо! Боженька, это несправедливо. Ты несправедлив.

– Мы умре-о-ом, Даниэла! Понимаешь? – запричитала Наоми, но тут же обняла ее.

– Не бойся, Наоми. Ты придумаешь что-нибудь. Ты всегда что-то придумываешь, – твердо произнесла Даниэла.

Наоми снова осмотрелась. Ей пришла мысль.

– Маленькое окно в стене! Оно закрыто железной решеткой. Ее надо снять. Мы вылезем на улицу. Даниэла, помоги же мне! – сказала она, подтягиваясь к окну, но пламя преградило ей путь. – Что-то тяжелое! Нужно выбить его!

Наоми заметила на полке среди книг старинное зеркало в металлическом обрамлении с тяжелым основанием. Схватила его. Подбежала к окну, принялась бить им по решетке, сильно и ритмично, будто колотила в барабан.

Образ подруги уже растворялся в бешеном танце огня, который поедал все, что попадалось на его пути – деревянный стол, полки с книгами. Не пощадил даже распятие.

– Держись, Даниэла!

Пламя и дым все больше отделяли Наоми от подруги.

– Наоми! – кричала Даниэла. – Я тебя не вижу. Наоми! Клеймо. У меня теперь тоже клеймо, – плакала она.

– Даниэла, где ты!

– Наоми-и-и!

Вскоре голоса подружек слились в единый крик. Огонь продолжал свой беспощадный танец, увлекая девочек в адскую печь.

***

Франческа вдруг почувствовала себя нехорошо. Защемило сердце. Она перевела дух. «Что же это такое? Откуда этот жар? И жажда. Безумная, необъяснимая жажда, будто сжигает все внутри». Тут до нее донесся запах гари. Дети в церкви продолжали петь, только она вертела головой, озиралась вокруг. Девочек нигде не было.

Пропев «Спаси, Господи!» Франческа услышала издалека странные звуки. Стук. Будто били железом по железу.

«Откуда? Откуда этот ужасный запах?» Тут она услышала детские крики о помощи, выбежала в коридор, заметалась. В животе змеем затягивался тугой узел. Ее потряхивало от предчувствия беды. Но вскоре звуки умолкли. «Келья Грации? Но почему?» Из-под двери валил черный дым. Ее сердце разрывалось. Дышать стало невозможно. Монахиня толкнула дверь, но та не поддалась. Еще толчок.

– Даниэла! Наоми! – барабанила и кричала она, но в ответ тишина. – Наоми, детка! Даниэла! Девочка моя!

«Надо кого-то позвать на помощь! Нет времени! И до воды далеко». «Это за грех мой!» – метнулось в голове. «Не сейчас!» Призывая Богородицу, она увидела в нескольких шагах от себя статую Девы Марии из крашеного дерева.

Франческа замерла: «Нет! Это богохульство!» Но потом перекрестилась, склонилась перед статуей: «Благословенная Дева Мария, прости меня, даруй мне силу и твое прощение» сняла фигуру с постамента, изо всех сил ударила в дверь. На нее пахнуло дымом. Монахиня закашляла. Прикрывая нос рукавом, шагнула в жерло свирепого пламени.