– Неправда! Мой отец боролся… за справедливость, – вспыхнула Наоми, оглядываясь на Даниэлу. У них все было общее, даже семейная история. Тем более, что своей Наоми до сих пор не знала.

– Убирайся! Я не хочу тебя больше видеть! И не собираюсь выслушивать от Франчески, что плохо с тобой обращаюсь! – Ринулась в сторону кухни, где другая монахине вместе с Пией прибиралась после полдника.

Наоми прикрыла ладонью родимое пятно с правой стороны шеи, красное, словно ожог, так ненавистное сестре Грации. Не получалось у нее быть послушной. Поэтому ее мало кто любил, кроме Даниэлы и пса Бруно. Может, еще и сестра Франческа, но она любила всех на этой Земле.

– Не слушай ее, – успокаивала ее Даниэла. – Родимое пятно – это божья отметина. И знаешь что? Я кое-что придумала.

– Ты решилась бежать? – изумилась Наоми.

– Еще лучше. Грация только что позвала Франческу примерять мальчикам одежду для причастия, а потом они уйдут готовить цветочные композиции к празднику, а это до вечерней службы. Времени нам хватит.

– Что ты задумала?

Даниэла, не ответив, потащила Наоми по темному коридору в сторону келий монахинь. Наоми задержалась, посматривая вглубь коридора. Ей показалось, что мелькнула фигура в воздушном платье под темным пальто и шляпке. «Нет, привиделось». Даниэла нетерпеливо влекла подругу за собой, тихонько толкнула приоткрытую в келью Грации дверь, которая предательски скрипнула. По коридору раздались чьи-то быстрые шаги. Девочки замерли. Но потом все стихло.

Даниэла нырнула в дверной проем, за ней последовала и Наоми, вполголоса спросила:

– Что мы будем делать?

Снова послышались шаги. Наоми выпрямилась. Ее преследовало ощущение, что кто-то за ними следил.

Пока Даниэла что-то искала, Наоми рассматривала мрачную холодную келью со старой деревянной кроватью, распятием над ней, вдоль стен – из такого же дерева полки, на них выстроились несколько свечей в подсвечниках, четки, библия и другие книги. Чуть поодаль на столе лежал ворох бумаг, ручка, чернильница и печать. Маленькое закрытое окно почти не пропускало свет.

Даниэла открыла дверцу тумбочки, слева от кровати, достала коробку с шоколадными конфетами, угостила одной Наоми, еще одну засунула себе в рот. За коробкой конфет нашла тюбик какой-то мази, упаковку с ватой, спички, свечу, флакончик со святой водой, бутыль спирта и старое кадило из желтого металла округлой формы, с тремя цепочками.

– Ты собралась устроить фейерверк? – предположила Наоми. – Как на прошлый Новый год? Такие красивые огоньки в небе!

Но Даниэла твердо сказала:

– Нет. Клеймо. Вот сюда. – Она постучала по правой стороне шеи. Наоми она показалась очень странной. – Такое же, как у тебя.

Даниэла зажгла свечу и с восхищением рассматривала оранжевый с голубым, похожий на крылья мотылька, горящий фитиль. Потом протянула свечку Наоми, принялась набивать кадило ватой. Полила ее спиртом.

–Это опасно! – вскрикнула Наоми.

– Наш ритуал. Мы ведь сестры, Наоми!

– Уверена?

Но Даниэла отобрала у Наоми свечку и поднесла к вате в кадиле:

– Да! У нас одна судьба. Посмотри, как хорошо горит.

– Шипит, как змея. – Наоми насторожилась, но азарт Даниэлы вызвал в ней игривость, она подхватила со стола Грации ворох бумаг, подбросила их в воздух, устраивая бумажный снег.

– Давай бумагу сюда! – В глазах Даниэлы плясали дьявольские искры. Наоми еще никогда не видела подругу такой бесстрашной, сделала небольшой шар из белого листа и бросила его в кадило. Огонь вспыхнул с новой силой.

– Слишком много огня! – крикнула Наоми, пробуя забрать из рук подруги кадило.

Но Даниэла попятилась назад. Вцепилась маленькими пальцами за металлический корпус. Вскрикнула. Не так-то просто исполнить то, что она задумала. Когда огонь чуть уменьшился, она приподняла кадило за цепочку так, чтобы крышка накрыла пламя, укоротила цепочку вдвое.