– А нам почём знать, мы даже не пользуемся интернетами, – развёл руки дед.

– Ну, понятно, – Милена поднялась из-за стола. – Ладно, пойду я в комнату полежу. Спасибо за угощение.

– Только ты ничего не поела… – обронила бабушка с обидой.

Милена уже поднималась на второй этаж. Она чувствовала невероятное раздражение ко всему. Девушке хотелось взять телефон, хотя бы потрогать его, ощутить нормальную реальность в своих руках, привычную и знакомую. Спускаясь к чаю, она его оставляла на зарядке. Придя обратно в комнату, девушка заметила, что телефона там уже нет. Его не было нигде, где бы ни искала в тот вечер Милена.

Уже не злость, а тревогу начала ощущать девушка, лежа ночью в кровати без сна. «Сумасшедшие… все тут сумасшедшие. Сначала забрали мой паспорт, теперь и телефон. Говорят, что это я потеряла, но я-то знаю, что это не я. Я так сама с ними с ума сойду…» – тряслась она мелкой дрожью, лёжа в постели.

И Яковлевы, бабкина родня, и Власовы, дедова родня, – все из простых, деревенских, в бывшем крепостных.

Ярослава родилась в послевоенные годы. Отец её был на фронте, прошёл всю войну, но не было девочке ещё года, как он умер. Двое старших братьев ушли на войну и не вернулись; третий ребёнок, Ниночка, пятнадцатью годами старше Ярославы, была одна из трёх выживших; четвертым был брат Володя, живой и по сей день; пятый и шестой мальчики-близнецы умерли в годы войны от болезни и голода. Ярослава была седьмым ребёнком в семье, младшенькой.

Мать, когда родила её, была уже не молодой девушкой. Она старалась, как могла, и делала всё, чтобы прокормить детей, трудилась на заводе во время войны. Володя и Ниночка рано пошли работать, помогали матери. Не успела Ярослава пойти в школу, как умерла и мать: тяжелый труд и горести погубили её. Воспитание младшей дочери легло на плечи старшей. Она заботилась о сестре, как о собственном ребёнке. Володя в то время уже совсем перебрался в город, там и остался жить и работать, обзавёлся со временем домом и семьей.

Когда Ярославе было тринадцать, пожалела их с сестрой женщина из деревни возраста их покойной матери, Инга, стала их подкармливать, заботиться, как о дочерях. У женщины той муж и дети умерли во время войны, выжил только один мальчик, пятнадцати лет на тот момент.

У Ниночки к тому времени появился жених, из города. Тяжело было Ярославе видеть, что сестра губит свою жизнь (а немолодая она тогда уже была по меркам того времени – двадцать восемь лет, а в девках сидит), и решила она её отпустить. Ниночка уехала. У неё сложилась довольно счастливая жизнь, родился один ребёнок, мальчик, который сейчас живёт, кажется, за границей. Сейчас уже Ниночки нет в живых, как и брата Володи.

Ярославу взяла к себе жить Инга. Относилась женщина к девочке как к дочери – никогда не ставила она своего мальчика превыше Ярославы. Инга была очень доброй – в памяти Ярославы замечательный характер её отпечатался на всю жизнь, сияя, как путеводная звезда, пожизненным примером мудрости, храбрости, ласковости и женской умелости. Ярослава и сын Инги, Богдан, быстро сдружились, и порешили ребята так и жить всю жизнь вместе.

Богдан учился мало, зато всегда был парнем с золотыми руками. Он и дом отстроил, в котором супруги до сих пор живут. Любили Ярослава и Богдан всегда друг друга, как самые близкие родственники, как будто по-иному быть не может. Конечно, ссорились, как и все люди, но никогда не расставались.

Через пять лет, когда Ярославе только-только стукнуло восемнадцать, умерла Инга. Ударом это было для обоих. Долго они отходили. Остались Богдан и Ярослава вдвоём друг у друга.