– Отец, да я двадцать лет за рулем, ни одного штрафа! Я виноват, что мне эту повозку дали? Ты сейчас домой пойдешь сканворды разгадывать, а мне еще полдня с этими кирпичами возиться!

– Знаешь что… сынок, – на водителя смотрели уже не глаза простака, а глаза грозного начальника. Но через мгновение его лицо снова смягчилось.—Поверь мне, эта авария – далеко не самое страшное, что могло с тобой случиться сегодня.

Он притянул водителя за воротник, так что тот согнулся пополам, и прошептал ему что-то на ухо. Мохнатая бровь поползла вверх, верзила испуганно посмотрел сначала на приземистого мужичка, потом на Анфису, неловко развел руками и попятился назад.

– Откуда ты знаешь, что… – Вторая половина фразы повисла у него на дрогнувших губах.

– Я тебе точно говорю. – Мужичок прищурил глаз, затем положил широкую ладонь на плечо Анфисы. – Пойдем, ему еще о многом надо подумать.

Верзила замотал головой, от былого напора не осталось и следа. Он еще долго смотрел вслед тем, кого минуту назад едва не похоронил под кирпичами.

– Что вы ему сказали?

– То, о чём он еще долго не забудет. Назовем это тайной дипломатией.

Они присели на скамейку, спиной к каналу.

– Ваша шапка.

– Ах, да!

Он взъерошил посеребренную щетину на голове и ухватил шапку за помпон. На запястье сверкнули золотом массивные часы. Циферблат наполовину прикрывало рукавом олимпийки, но даже по краешку хронометра было понятно, что это не какая-нибудь модная новинка, а, скорее, часы, которые покупают в молодости где-нибудь в аутентичной Европе, носят десятилетиями, а потом снимают с запястья и дарят внуку как реликвию со своей легендой. После года работы в магазине часов Анфиса научилась сходу отличать настоящие швейцарские от дешевых подделок.

– Простите, я вас оставил без плюшек. Мне нужно быть внимательнее на дороге.

– Не беда, они всё равно были слегка пережаренными, – усмехнулась Анфиса.

– Я теперь в неоплатном долгу у вас. Могу узнать, как зовут мою спасительницу?

– Анфиса.

– Какое замечательное, редкое имя. А фамилия?

Анфиса вспомнила, как обычно реагируют люди, услышав ее фамилию. Сдвинут брови, приоткроют рот, навострят ухо – мол, как-как? Ее это раздражало еще в школе. А когда во второй раз назовешь им фамилию, они хмыкнут и обязательно спросят: «Немецкая, что ли?».

– Раптам.2 Анфиса Раптам, – она на всякий случай произнесла по слогам.

Ее новый знакомый почему-то с одобрением кивнул.

– Замечательная фамилия, белорусская! И так вам подходит. Вы действительно вдруг попались мне сегодня и вдруг спасли жизнь.

Он начинал ей нравиться.

– Вы даже не представляете, насколько мне подходит эта фамилия! – засмеялась Анфиса.

– Ваша жизнь настолько полна случайностей?

– Гораздо больше, чем хотелось бы. – Анфиса поджала под себя ногу и развернулась к собеседнику всем корпусом, как к старому-доброму другу. —Я даже родилась именно в тот день, когда ближайший роддом закрылся на ремонт. А когда меня положили на весы, они сломались и я чуть не упала на пол.

Анфиса сама не понимала, почему рассказывает об этом человеку, о существовании которого еще несколько часов назад даже не знала. Она никогда не была зажатой и молчаливой, но и не в ее правилах выкладывать всю подноготную первому встречному.

– Но вы же понимаете, что всё в жизни не случайно? Если вы сегодня опоздали на работу и вас уволили – значит, так было угодно. Если мы с вами встретились – значит, должны были встретиться. И даже тот простофиля должен был сегодня растерять все кирпичи и чуть не убить нас, чтобы что-то хорошее случилось в жизни…

Он продолжал рассуждать о случайностях и не замечал, как на него с недоумением смотрят большие серо-голубые глаза.