Алекс открыл дверцу холодильника, заведомо зная, что еды там нет. Но на самом деле он был не совсем пустым. В холодильной камере находились две стеклянные банки с прозрачной жидкостью и белая эмалированная ванночка с надписью «Мясо». Мяса в ванночке, естественно, не было, зато там лежал продолговатый, похожий на треснутую дыню, булыжник. Алекс осторожно, словно изделие из горного хрусталя, извлёк оттуда камень и бережно водрузил его на секретер, подперев с боков толстыми журналами «Наука и жизнь».

Погладив булыжник по холодной поверхности, он пробормотал какую-то абракадабру и щёлкнул пальцами. Затем подошёл к зеркалу и снял с него серую скатерть. Переждав, пока осядет пыль, он аккуратно сложил скатерть и убрал её в сторону. Затем повернулся к зеркалу и подмигнул своему отражению.

– Ну что, старик, никак жениться надумал? – Не дожидаясь ответа, он решительно взялся за нижний край массивной дубовой рамы.

О том, что это зеркало было не обычным, а магическим, и что в старой дубовой раме раме спрятан секретный механизм, позволяющий вращаться зеркалу вокруг своей оси, не знал даже младший брат. Хитрые шестерёнки, спрятанные внутри тяжёлой рамы, приводились в движение специальной голосовой командой – той самой мудрёной фразой, произнесёной на древнейшем санскрите. При повороте зеркала вокруг своей оси открывался доступ к магическому Зазеркалью.

Правда, маленький Полуэкт однажды оказался случайным свидетелем такого чуда, и Алексу пришлось долго ему объяснять, что доступ к Зазеркалью открывается только взрослым. К увесистой порции лапши Алекс добавил строгое предупреждение о том, что к зеркалу нельзя не только прикасаться, но даже приближаться, иначе оно может человека в себя засосать. А потом, когда Полуэкт вырос, тема с Зазеркальем больше не поднималась.

Но на самом деле доступ к Зазеркалью был возможен благодаря треснутому булыжнику, который являлся магическим информационным процессором, который программировался особым образом. Каменный процессор так и назывался чипстоуном, и был основой всей магической системы. По природно-техническим характеристикам он нуждался в охлаждении, поэтому Алекс держал камень в холодильнике, вытаскивая его оттуда только по мере необходимости. Все эти агрегаты он притащил с собой из Китежа после реформирования института. С появлением первых образцов маленьких портативных устройств, позволяющих быстро подключиться к ноосфере с помощью эгрегориальных М-волн, большое зеркало особой ценности не представляло. Ключевая фраза – нечто среднее между певучей молитвой и «Сим-сим откройся» нужна была для активизации М-волновых процессов, а щелчок пальцами приводил в движение магический механизм.

За рамой что-то треснуло, и зеркало повернулось на девяносто градусов против часовой стрелки. Немного подумав, он запустил левую руку по плечо прямо в зеркало и стал шарить где-то внутри, пытаясь нащупать крючок с ключом. Крючка не было.

– Понятненько. Значит, сейфовое хранилище открывается обратным вращением, а если так, против часовой… Ага, значит сейчас должен быть запущен газетный резидент!

Алекс зажмурился, представляя в своём воображении сегодняшнюю «Ленинградскую правду», и тут же почувствовал под рукой бумажные страницы. Вытащив из зеркала ещё тёпленькую после материализации газету, он радостно улыбнулся.

– Михалыч всё-таки гений. Это же надо было такое придумать!

Его давний институтский приятель, Михалыч, был ярым болельщиком московского «Спартака». Настолько фанатичным, что перед каждым матчем любимой команды терял над собой контроль. Он не мог ни работать, ни отдыхать, до тех пор, пока не узнавал результат игры. Однажды их приятель Тимур Геворкян, сын одного из отцов-основателей Зазеркалья, в шутку предложил Михалычу разработать программу, которая позволила бы материализовать свежий номер спортивной газеты с уже опубликованным результатом матча. Михалыч подошёл к решению этой задачи основательно, и в результате его трудов появилась М-волновая резидентная программа, которую он назвал «Свежая газета». Программа оказалась универсальной – с ее помощью можно было материализовать свежайший выпуск не только спортивной, но и любой другой газеты по желанию заказчика. По сути, при определённой настройке из зеркала можно было вытащить даже завтрашнюю газету, ещё не поступившую в продажу через «Союзпечать». После возвращения в Ленинград, Алекс, который никогда не отличался ни футбольным, ни хоккейным фанатизмом, полностью забыл об этой потрясающей возможности Зазеркалья. Однако сейчас случилось то, что в очередной раз убедило его: в жизни нет случайностей. Он уже собирался устроиться в кресле, чтобы дочитать статью, но его планы нарушила назойливая муха.