В

настоящее время денежной единицей в ЮАР является ранд. Он выпускается в виде банкнот достоинством в 10, 20, 50, 100 и 200 рандов. Впрочем, как говорится, ранд – он и в Африке ранд, и потому является национальной валютой нескольких соседних с ЮАР стран. Дело не в ранде: ранды приходят и уходят, а вот бриллианты – это навсегда! Именно такой девиз избрал для своей всемирно известной компании De Beers Гарри Оппенгеймер – папаша нынешнего юаровского богача № 1 Николаса Оппенгеймера. В феврале этого года «Форбс» оценил состояние Ники в 5 млрд долларов. Немного? Возможно. Но: «Ты помнишь, как все начиналось?».

Гарри родился 28 октября 1908 года в городке Кимберли, недалеко от самой большой алмазной трубки в мире. Его отец был поначалу никому не известным торговцем алмазами. А где алмазы, там – деньги. О них и пели песни маленькому Гарри с колыбели. Когда мальцу стукнуло девять, папаша организовал «Англо-Американскую корпорацию Южной Африки» (Anglo American) и занялся скупкой месторождений платины, золота и алмазов. Дела пошли, и в 1921 году отец смог оплатить обучение Гарри в Оксфорде, где тот стал изучать философию, политику и экономику. А в это время любознательные люди открывали все новые и новые месторождения алмазов, отчего цены на них падали, чем-то напоминая стадо баранов, которое кидается за вожаком в воду, если его сбросить с корабля. И так случилось, что алмазная компания De Beers к концу 20– X годов оказалась в состоянии комы. На биржах царила паника, инвесторы сплавляли акции De Beers, а папа Оппенгеймер решил рискнуть: в 1929 году приобрел контрольный пакет этих бумажек. Гарри вернулся в Йоханнесбург в 1931 году. Цены на бриллианты (по сравнению с докризисными) упали на 60 процентов, а папин импорт в США – вдвое. Тут-то Гарри и предложил создать искусственный дефицит алмазов. De Beers закрыла часть своих шахт и стала со страшной силой скупать продукцию других алмазных компаний Южной Африки, чтобы продавать огранщикам только часть. Однако проклятая депрессия продолжалась, и отцу пришлось заложить дом. Дело шло к самоотравлению южноафриканским вином, но обошлось. Как говорят миллиардеры «Кто не рискует, тот не пьет «Вдову Клико»! Позже Гарри скромно вспоминал: «Я полагаю, мне сопутствовал успех».

Наступало суровое время Второй мировой войны. Накануне своего ухода в армию он посетил в Нью-Йорке рекламное агентство N.-W. Ayers и поставил задачу: сделать так, чтобы бриллиант стал обиходным товаром – как мыло или бусы. Следовало создать постоянный спрос на алмазы. Инженеры человеческих душ предложили выпустить рекламные плакаты, на которых известные актрисы красовались с роскошными бриллиантовыми кольцами и серьгами, которые им перед этим должен был подарить сам Гарри. Все удалось лучше, чем компания «Голосуй, или проиграешь!». Задумка Оппенгеймера подействовала даже в Японии, которая стала вторым важнейшим рынком для De Beers вслед за Соединенными Штатами. В конце 1940 года он торжественно преподнес огромный камень королеве Елизавете. Он понял: бриллиант – это символ. Он никогда не должен дешеветь. У этой бесполезной вещи есть два качества: выражение любви и высокая стоимость. Чтобы контролировать предложение алмазов, он создал стоки (от английского слова «stock» запас). Туда складировали камни, появление которых на рынке могло сбить цены. Если раньше компания скупала у производителей излишки алмазов, то теперь она была готова купить все. И горные компании, и огранщики были заинтересованы в постоянном росте цен на свою продукцию и гарантированном сбыте. Это была совершенная система, которая позволяла душить конкурентов. В конце 70-х годов правительство Заира попыталось самостоятельно продавать алмазы. В ответ De Beers на 15 процентов снизила цены на мелкие алмазы, аналогичные заирским. И год спустя президент Заира простак Мобуту снова стал продавать алмазы самой De Beers. Впрочем, это еще цветочки. В средствах массовой информации нередко говорилось, что войны, путчи и конфликты в Сьерра-Леоне, Конго, Анголе, Либерии, ЮАР и Родезии не обходились без участия De Beers.