Станиславский, видимо, хотел что-то возразить, но не решился. Для меня это одинаково плохо: быть убитой, пытаясь добраться до короля демонов, или уничтоженной им в приступе слепой ярости.

– У вас болит голова? – спросил Асмодей, и я поняла, что он повторил вопрос, так как не услышал ответа.

Я тряхнула головой и посмотрела на библиотекаря. Внутри меня бушевали отчаяние и страхи, половина из которых были моими, а другая…

– Он злится, – зачем-то сказала я вслух, разглядывая свою исцелённую ладонь.

– Кто? – не понял библиотекарь.

Через мгновение со стороны улицы раздался оглушительный хлопок, от которого даже задрожали стёкла. Я схватилась за правое плечо, в которое будто впилось что-то острое, и закричала.

Асмодей в ужасе смотрел на меня. Когда он попытался дотронуться, я ударила его.

– Я постараюсь снять боль, девочка, – сказал Станиславский, но я отреагировала на эту попытку агрессивно.

Боль постепенно отступала.

– Мисс… – Мужчина тяжело вздохнул, словно его слова меня оскорбили. – Я хочу вам помочь.

– Ты хочешь помочь Велиалу, демон, – огрызнулась я и свернулась в клубочек, надеясь, что хотя бы так мне станет легче.

– Нет же, – Станиславский снял очки, встал с кровати и подошёл к окну. – Ваше величество, что же вы творите?

Я испуганно подняла голову. От захлестнувших меня эмоций казалось, что Велиал решил сравнять школу с землёй, но новых громких звуков с улицы уже не доносилось. Асмодея в комнате не было. Ничего не изменилось, кроме качающейся на сквозняке шторы.

Анна усердно наматывала спагетти на вилку:

– Ты не в курсе, что вчера вечером на двадцатом шоссе произошло? Какой-то псих выскочил прямо перед бензовозом.

– Ага! – согласилась Софи, которая, сколько я её знала, делала вид, что она блондинка, на деле будучи шатенкой. Даже линзы носила. – Грузовик перевернулся и сгорел. Говорят, водитель погиб.

– Я слышал, что он в реанимации, – вмешался Майкл, наш одноклассник и ходячее стихийное бедствие. – Вроде как без сознания.

Я молча покосилась на преподавателей, которые тоже завтракали. Станиславский выглядел плохо: свежая ссадина на щеке и вата в носу лучше тысячи слов говорили о настроении Велиала. Я, к счастью, избежала вечерних демонических вторжений.

– А что с тем психом? – спросила Софи.

– Говорят, исчез так же быстро, как появился, – пожала плечами Анна. – У нас что, ретроградный Меркурий? Все как с катушек слетели. То громят церкви, а она потом горит, то под колёса бросаются. Вот зачем он это сделал, а?

– А вдруг это наш очкарик был, – хихикнул Майкл, кивая на Станиславского, который выглядел как самоубийца.

– Не-а, этот говорит, что на него упал книжный шкаф, – сестра взглянула на библиотекаря с недоверием.

Тот вёл себя сдержанно, будто ничего не произошло, и, хотя недавно вернулся Велиал, он всё ещё изображал библиотекаря. Хотя не исключено, что продолжал заниматься этим по привычке. Всё-таки столько лет играл роль человека. А вдруг они снова что-то задумали?

Покончив с завтраком, все разошлись по своим делам. Завтра первый учебный день, и у тёти Маргарет после всего произошедшего было куда больше забот, чем обычно, поэтому Анна вызвалась ей помочь. Старшеклассники устроили турнир по компьютерной игре, а младшеклассники под присмотром мистера и миссис Гилб проходили полосу препятствий за коробку с конфетами и чипсами. Ван, Яколь и Мишель, оказавшиеся демонами, тоже принимали участие. Хотя их поведение никак не отличалось от поведения остальных детей, что сбивало с толку.

Позавтракав, я хотела вернуться в комнату, но миссис Коллинз остановила меня: