Я наконец не выдержала, потому что не могла понять, издеваются они надо мной или нет:

– Значит, выходит, что пожар – ваших рук дело? В таком случае, действительно, вместо того чтобы обвинять меня, вы хотя бы объясните, что задумали, чтобы я больше не подвергала свою жизнь опасности, если вы в следующий раз решите что-нибудь спалить, как вы выразились, заметая следы?

Велиал сжал кулаки, его терпение явно было на исходе.

– Ты даже не понимаешь, о чём говоришь, девчонка, – прорычал он низко.

– Зато я хотя бы пытаюсь понять правила игры в новых для себя условиях, а не просто кричу на всех, – неожиданно для самой себя огрызнулась я. Меня захлестнула ярость, мне захотелось кинуться на обидчика и расцарапать ему лицо.

И именно в этот момент Велиал поступил так, как я ожидала меньше всего: потерял над собой контроль. С яростным рыком он ударил кулаком по стеклянному шкафчику, стоящему рядом со столом. Разлетевшиеся осколки едва не задели меня. Я отшатнулась, но почувствовала боль не как если бы в меня попало стекло, а как будто удар нанесла я сама. Охнув, я схватилась за ладонь, но внешне она была совершенно целой, хотя я была готова поклясться, что чувствовала рассечение кожи и застрявшую в ней острую стеклянную крошку. Далеко не сразу я поняла, что лицо короля скривилось от боли, он прижал руку к груди.

– Это как? – прошептала я, не веря своим глазам и ощущениям. – Почему я чувствую чужую боль?

Асмодей смотрел на нас с открытым ртом, осмысливая происходящее.

– Не уверен, но… Ваше поведение и… Извините, мой король, это для контрольной проверки, – библиотекарь решил не тратить время на объяснения и просто ущипнул Велиала за плечо. Демон, не ожидавший ничего такого, охнул и, шипя и проклиная его, отъехал на стуле по хрустящему от осколков стекла полу. Я тоже охнула, отпрянув в другую сторону, хватаясь за своё плечо. – Кажется, теперь вы чувствуете боль друг друга.

Велиал медленно поднял взгляд на меня:

– Это невозможно… Это бред!

– Это можно как-то отключить? Ну, может, есть какой-нибудь фокус-покус? – согласилась с оценкой ситуации демона я. Неожиданно эмоции внутри меня поменялись, но никак не получалось понять безумный коктейль, который зародился в голове. – Заклятие там какое. Абракадабра или авада кедавра?

Асмодей, пытаясь собраться с мыслями, предложил:

– Мы должны немедленно рассказать об этом Загану. Это… Это…

– Это катастрофа, – закончила я, хватаясь за голову.

– Я ничего уже не понимаю, папаша тебя подери! – чуть ли не рычал Велиал, вышагивая взад-вперёд по моей комнате. – Что происходит? Я что, свихнулся в этом треклятом камне?

Заган сидел в кресле, закинув ногу на ногу, к счастью, пощадив подушки. Подперев голову ладонью, он молча наблюдал за метаниями брата. Я расположилась на кровати, прислонившись спиной к стене. Станиславский заставил меня выпить какие-то таблетки, объяснив это стрессом от всего произошедшего, и строго-настрого запретил, назовём это так, препираться с королём. Хотелось бы, но меня просто воротит от одного вида Велиала.

– Почему она чувствует то же самое, что и я? Почему я испытываю её эмоции? – Велиал растворился в противоположном углу комнаты и возник прямо рядом со мной. – Всё, девочка, давай начистоту. Что твои ублюдочные предки с собой сделали?

– Да не знаю, – я говорила как можно более спокойным тоном.

– А кто знает? – уже в открытую рычал король. – Кто, мать твою, знает? Мне твоего грёбанного папашу, что ли, воскресить и пытать?

– Да, было бы неплохо. Это часть нашей сделки вообще-то.

Он схватил меня за руку и сжал с такой силой, что мне показалось, будто затрещали кости. Я взвизгнула от боли.