– Я живу один. Постоянной прислуги в доме нет. По будням приходят две женщины, убирают в комнатах, забирают вещи в стирку, но они управляются до полудня. Можешь приходить сразу после занятий. Просто так. Тут ведь удобнее, чем в общежитии? Я обычно до пяти в ректорате, но могу и сбежать, как сегодня…

Нелл кивала и ковыряла рыбу салатной вилкой. Рыбная лежала рядом, но какая разница, когда мир вокруг сходит с ума?

– Ты не придешь, – понял Оливер.

– Приду. Если позовешь.

Мир мог катиться в бездну, но Нелл не желала участвовать в этом сумасшествии.

Да, жизнь редко балует приятностями вроде шикарной ванной, изысканного стола, мягкой постели и мужчины, с которым можно разделить эту постель к взаимному удовольствию, и нужно быть последней дурой, чтобы отказаться от такого. Но нужно быть еще большей дурой, чтобы верить в то, что это надолго. Иллюзии недолговечны, и даже самые качественные из них со временем распадаются.

Принимая решение, важно правильно расставить приоритеты. Оливер честно спросил себя, чего он хочет больше, эту женщину или узнать всю правду о ней, и так же честно ответил: все. Не сказать, что это помогло определиться с тем, как быть дальше, но отмело последние сомнения.

После обеда Нелл спросила, сможет ли она уходить из его дома так же, как приходить, с помощью телепортационного заклинания. Он ответил, что нет: нужны настройки для обозначения места выхода, и плетение получится слишком сложным и нестабильным, чтобы она могла его удержать. Она покивала с отстраненным видом и попросила провести ее куда-нибудь поближе к общежитию. Прямо сейчас, потому что прежде она после занятий не задерживалась, и соседка, должно быть, волнуется.

Уговаривать ее остаться до вечера Оливер не стал, но, одеваясь, прихватил с собой кулон-невидимку. Открыл портал в тот же парк, где простился с Нелл наутро после Осеннего бала. Поцеловал напряженно сомкнутые губы. Прошептал что-то ласковое, оставшееся без ответа, а возможно, даже не услышанное, и ушел, чтобы вернуться через несколько секунд невидимым. Побыть еще какое-то время рядом, убедиться, что она в порядке, проводить до общежития – то, чего она ему точно не позволила бы.

Первым делом Нелл конечно же закурила. Косилась на потемневшее от набежавших туч небо, сутулилась под порывами прохладного ветерка, но в целом выглядела спокойной. Слишком спокойной. Оливер не знал, какой хотел бы увидеть ее сейчас, улыбающейся, грустящей, нервно обрывающей пожухлую листву с кустов или размазывающей по щекам слезы, но любое проявление эмоций было бы лучше этого напускного спокойствия, под которым она пряталась даже наедине с собой. Хотя то, что она выкурила одну за другой две сигареты, уже говорило о том, как она на самом деле взволнована, и если бы Оливер не понимал, что, обнаружив себя, сделает только хуже… Но он понимал. Дождался, когда она докурит, и молча пошел следом.

У общежития ждал первый сюрприз. Прежде он о таком не думал: в его группе были совсем еще мальчишки, старшему из которых едва исполнилось восемнадцать, и вряд ли Нелл заинтересовалась бы кем-нибудь из них. Но контингент студентов в академии не ограничивался его группой, и молодой человек, встречавший Нелл на крыльце общежития, был уже не сопливым первокурсником.

Смешно было бы видеть соперника в этом юнце, но само наличие оного покоробило, и нагловатая ухмылка на смазливой физиономии, и букетик желтых роз, которые мальчишка наверняка нарвал в парке, и фиглярство, с каким он этот букетик вручил.

Оливер не рискнул подходить слишком близко, но все же разобрал, что парень куда-то зовет Нелл.