Заложив в воздухе крутой вираж, я посадил каррус на площадку, устроенную прямо на крыше. Необычно для Зангрии, но очень удобно. Сам дом из стекла, дерева и местного известняка кремового цвета, в три этажа, выглядит приятно и современно. Большая гостиная и библиотека на первом этаже, а на втором — роскошная хозяйская спальня, а для гостей — две поменьше. Вокруг всего второго этажа вьется открытая терраса, где приятно проводить вечера. Место уединенное, никаких назойливых соседей поблизости. Пожилая экономка с помощью двух помощниц ведет хозяйство и умудряется не мозолить мне глаза. Для ухода за парком пришлось нанять пару садовников. Я бы предпочел не делать этого — дикая неухоженная природа не оскорбляет моего взора, хотя я полуэльф, но матушка настояла. Всегда удивлялся стремлению эльфов менять природу по своему взыскательному вкусу. По-моему, странно не находить гармонии в ее дикости, но матушку, королеву Мари-Лизбетт, не переделаешь и не переспоришь, я давно бросил это бесперспективное занятие. Сейчас лес вокруг усадьбы выглядит почти цивилизованно; я это терплю, зато мать во время редких визитов не хватается за сердце.

По короткой крытой галерее перешел в просторный кабинет на третьем этаже, а потом спустился в спальню, где меня, как оказалось, ожидал сюрприз.

***

Анастасия

Облачившись в длинное, до пят, закрытое платье пепельно-серого (как мое настроение) цвета, я проследовала в комнату. Как я и предполагала, она была пуста. Психованный замороженный глюк убежал творить беспредел в другом месте.

Походила взад-вперед мимо койки, чтобы немного остыть. Ткань непривычно путалась в ногах, но, вероятно, тут так принято. Просохшие золотистые пряди лезли в глаза; я попыталась причесаться, пропуская их между пальцами, но быстро отказалась от этой идеи — просто заплела немного лохматую косу. Собрала и сложила стопкой ношеную одежду.

Не зная, чем еще себя занять, легла на койку. Вот тут и накрыло: видение бледно-голубых глаз с расширенными от страсти зрачками. Прижала пальцы ко рту — припухшие губы в самом деле все еще горели.

Как ни крути, а это мой первый в жизни поцелуй.

Я не считаю те неловкие поцелуи в щечку от дежурного кавалера из кадетского училища, куда мы со Светкой ходили в старшей школе на танцы. Мда, все немного не так, как я себе представляла. Всегда думала, что это случится в романтической обстановке. Это немного огорчительно: я же не требую свечей или цветов. Но тюремный душ? Серьезно? Как говорится: вот это поворот!

Вспомнила слова Истиана. И его горящий взгляд. Это была ярость или страсть? Не разбираюсь. А, впрочем, не все ли равно? Он хотел оскорбить, унизить. Но лишь констатировал факт.

Ну да, не умею я целоваться, что делать-то?

Я закинула руки за голову и усмехнулась — причем, максимально цинично. Возможно, это новое тело так на меня действует? Прежняя Настя, наверное, билась бы сейчас в истерике или даже писала заяву в полицию. А я лежу тут и щерюсь во весь рот — с ума сошла! Ага, и есть с чего — тело до сих пор горит от объятий красавчика-Истиана и его сказочного сногсшибательного поцелуя. Никому не признаюсь — только себе: мне понравилось!

А этот сон не так уж плох… Думаю, вреда не будет, если я еще немного помечтаю…

Взглянула наверх, на сероватый потолок с люком в центре, и вспомнила недавнее пробуждение и настоящий сон — мешанину образов и впечатлений детства, приправленных «взрослыми» страхами. То действительно был сон, настоящий.

И как ледяной водой облило реальностью. А она такова: я чуть не отдалась незнакомому мужику, пусть и сверхпривлекательному. И это непонятно и неприемлемо. Что с тобой не так, Настя?