– Меня призвали десять лет назад. Комете я достался по наследству. Для меня это – такая же приятная неожиданность, как для неё.

– Кто был предыдущим хозяином? – быстро спросил декан.

Комета дёрнулась. Я, не глядя на неё, ответил:

– Этот вопрос вас вообще ни с какого боку не касается.

– Справедливо. – Декан покатал карандаш по стеклу. – Почему же вы избрали такую линию поведения? Запугивание и даже, не побоюсь этого слова, насилие над студенткой. Оскорбление действием. Порча институтского имущества…

– Мне грустно, и я хочу домой.

– Домой – в преисподнюю?

– У демонов может быть какой-то иной дом?

– Позвольте… Обычно демоны мечтают оттуда вырваться.

– «Обычно» – для чего? Для тех книжонок, которые вы, люди насочиняли? Никому ваш мир не нужен. Ничего здесь хорошего нет. А в преисподней всё… замечательно.

Тут я немного покривил… Ну, не душой, но чем-то. Исказил правду. В преисподней – по-разному. Внизу, в пустоши, самый настоящий ад. Но стоит забраться чуть выше…

– Любопытно. – Декан начал стучать по стеклу пальцами. – Никогда раньше с таким не сталкивался.

– А вы часто сталкивались с демонами? – спросил я.

– Я демонолог по образованию. За свою жизнь призывал демонов дважды.

– И сберегли душу? – Теперь я удивился по-настоящему.

– Да, – кивнул декан. – В первый раз остановился на одном желании. Во второй ограничился десятью днями. Теперь я у вас – персона non grata.

– И зачем был этот балаган? – пожал я плечами. – Десять лет – и одно желание?..

– Я учился на демонолога. Не мог ограничиться лишь теорией, мне нужно было взаимодействовать с демоном по-настоящему, иначе я не стал бы себя уважать. Потому и призвал. Желание было… необходимостью.

– А второй раз? Десять дней? – продолжал недоумевать я.

– Мне нужно было совершить кое-что очень опасное и – выжить. Я знал, что демон не будет меня слушаться, но будет защищать всеми способами. Так и вышло.

– Хитро, – покачал я головой. – Держу пари, там вашу душу с нетерпением поджидают.

– Даже спорить не стану, это очевидно – после смерти мне придётся несладко, – улыбнулся декан. – Но в итоге я буду там, где мне хочется быть.

Настроение у меня испортилось совершенно. Я отошёл к окну, отодвинул штору и полюбовался серой унылой моросью. Как в такое время люди могут думать о чём-то, кроме самоубийства? Странные твари.

– Что ж… – Декан откашлялся у меня за спиной. – Я меняю своё решение. Вызывая тебя сюда, Комета, я планировал сообщить об отчислении.

– Веденей Иванович! – воскликнула девчонка.

Я зажмурился. Дура! Он же сказал – меняет решение. Ну ты ведь не до такой степени глупа, чтобы реагировать на отдельные слова, не замечая целого! Не заставляй меня испытывать испанский стыд, это чувство слишком человеческое!

– Помолчи, пожалуйста, пока я говорю. Учитывая сложившуюся ситуацию, я не могу тебе позволить находиться и дальше в стенах института. Оформим это дело так. Я даю тебе академический отпуск по семейным обстоятельствам.

– Но… Но…

– Сейчас же освободишь комнату. Вернёшься через десять дней, без демона. Ну или с демоном, действия которого можно будет вменить тебе в вину. Пока что он неуправляем, и я не могу подвергать такому риску студентов и преподавателей.

– Веденей Иванович, я прошу вас!

– Комета Си дробь две тысячи двадцать три Ди один! – повысил голос декан. – Представь себя на моём месте. Ты отвечаете за жизни нескольких сотен людей. Ты бы оставила среди них нестабильного демона?

– Он больше так не будет… – пробормотала Комета.

– Да, – сказал я, глядя в окно. – Больше не буду. Даю честное слово.

– В-вот… – еле слышно пролепетала моя бестолковая хозяйка.