Время рождения первого ребенка зависит от дохода, образования, опыта и стажа. Современные женщины все чаще откладывают материнство в целях профессионального становления и развития, а также закрепления на рынке труда, пытаясь таким образом снизить карьерные риски и потери, связанные с материнством. Данные по Германии показывают, что женщины с более высоким уровнем образования и большим стажем работы чаще откладывают рождение первого ребенка [Romeu Gordo, 2009]. В ряде исследований утверждается, что женщины, поздно рожающие первого ребенка, больше инвестируют в человеческий капитал, чем те, кто рожает рано. Также наблюдается прямая связь с высоким уровнем дохода и откладыванием материнства [Blackburn et al., 1993; Caucutt et al., 2002].

И, наконец, четвертый фактор, который на самом деле стоит за спиной всех предыдущих, – снижение давления со стороны общества как значимого регулятора индивидуального поведения. Несмотря на то что это давление сохраняется в словесной форме, реальные рычаги воздействия оно утратило.

Таким образом, с одной стороны, находится ряд макрофакторов, действующих в сторону повышения возраста вступления в материнство и отцовство; с другой стороны, существуют объективные биологические ограничения репродуктивного возраста женщины. Интервал потенциально возможного деторождения фактически сузился с 30 лет (15–45) до 20–15 лет, причем рождаемость переместилась в менее продуктивные возраста. Помимо этого позднее деторождение более остро ставит вопрос о том, успеет ли женщина воспитать и «поднять на ноги» своего ребенка.

Из материалов количественных исследований (в частности, опроса «Человек, семья, общество», проведенного Институтом социального анализа и прогнозирования РАНХиГС в 2013 г.) мы видим, что нормы репродуктивного возраста в России остаются довольно низкими. Средний идеальный возраст рождения первенца для женщины составляет всего 23,5 года, для мужчины – 26,5 года. При этом различий между ответами респондентов старших и младших возрастов не прослеживается, несмотря на то что фактический возраст деторождения менялся от поколения к поколению. Однако среднее значение нормативного показателя слабо информативно. Вопросы о предпочтениях в отношении возраста рождения первенца неоднократно задавались в выборочных обследованиях. По данным «Национального исследования рождаемости» 1970 г., они тесно связаны с рубежами в 25 и 30 лет [Rindfuss, Bumpass, 1976]. Эти две точки в жизненном пути человека несут большой социальный смысл, нередко разделяя его на «до» и «после».

Летом 2014 г. лабораторией федеративных исследований Института социального анализа и прогнозирования была проведена серия полуструктурированных интервью, сфокусированных на теме позднего материнства или отказа от него[7]. Респондентками выступали женщины от 27 лет, не имеющие детей или родившие первенца после 30 лет. Разговор об оптимальном для рождения детей возрасте отражает как минимум три его уровня – биологический, социальный (связь с другими событиями жизненного пути) и внутренний (психологический). В высказываниях респонденток они могли быть тесно связаны, а могли противоречить друг другу: «Я считаю, что я родила детей прямо вовремя: не рано, не поздно. Считаю, вот в самый раз» (Ася, 42, Саратов; родила в 41 первого), и далее в интервью: «Мои дети получат хорошее образование только после того, как заведут мне внуков… Я не дам своим детям повторить свои ошибки».

Рождение ребенка в относительно раннем возрасте – около 20 лет – многие респондентки, несмотря на собственный опыт, считают правильным. В их восприятии тесно переплетен биологический и психологический аспекты: они сожалеют о том, что не родили ребенка тогда, когда это было «легко»: