Чаще прочего для измерения уровня рождаемости используется коэффициент суммарной рождаемости (КСР) условного поколения. В отличие от общего коэффициента рождаемости (числа родившихся в расчете на 1000 человек населения), он не подвержен влиянию численности поколения матерей, однако имеет ряд недостатков. Они связаны с самой концепцией условного поколения, под которым понимается совокупность людей, на протяжении жизни которой интенсивность демографических процессов в каждом возрасте соответствует существующей в данный календарный период (определение по Г.А. Бондарской). Очевидно, что как только календарь событий в жизни нового поколения меняется по сравнению с предыдущим, этот показатель теряет свою достоверность. Именно эти процессы происходят последние десятилетия во многих странах мира, и оттого КСР значительно и систематически расходится с когортным показателем итоговой рождаемости [Соботка, Лутц, 2011]. В одни периоды он может занижать уровень рождаемости (при массовом повышении возраста материнства), в другие – завышать. Последнее возможно при сокращении интервалов между рождениями, например, вследствие краткосрочных стимулирующих мер.

Широко применяемым способом коррекции КСР является так называемая поправка Бонгаартса-Фини («tempo-adjusted TFR»), которая учитывает погодовые изменения среднего возраста матери при рождении ребенка каждой очередности. Однако она не учитывает ни распределение женщин по числу рожденных детей, ни длину периода после последнего рождения, которые являются определяющими характеристиками репродуктивного поведения населения. Тем не менее, в силу того что большинство стран предоставляют достаточно данных для расчета КСР с поправкой Бонгаартса-Фини, к этому показателю прибегают наиболее часто. Для России расчет этого показателя затруднен в связи с отсутствием официальных публикаций статистики рождаемости в разрезе порядка рождения[5].

Наиболее достоверный показатель рождаемости – итоговое число рождений в когорте женщин. Однако он не подходит для оценки текущих тенденций. Существует немало «профессиональных» показателей, позволяющих оценить актуальные изменения в разрезе реальных, а не условных поколений. Однако ввиду сложности их практически не используют при принятии управленческих решений. Рождаемость изучается преимущественно статистическими методами, а репродуктивное поведение – социологическими. Массовые опросы позволяют получить представление о дифференциации числа детей в семьях из разных социальных групп. Они также дают информацию об установках детности, отражающих предпочтения населения в отношении размера семьи. Последние широко используются в контексте обоснования мер демографической политики.

Российские изменения уровня рождаемости проходили в общем европейском русле, при этом в 1990-х гг. Россия ненадолго вошла в число стран со сверхнизкой рождаемостью (КСР менее 1,3 ребенка на одну женщину). К 2013 г. он восстановился до уровня в 1,7 ребенка. Нельзя отрицать, что частично это восстановление стало возможным благодаря усилению поддержки семей с детьми в период после 2006 г. Однако, как говорилось ранее, рост коэффициента суммарной рождаемости не обязательно означает увеличение итогового числа детей у женщин. Последнее все это время менялось слабо. На рис. 6 показано соотношение уровней рождаемости условных и реальных поколений в разрезе календарных лет (данные по реальным поколениям традиционно сдвинуты на 25 лет вперед – на приблизительный средний возраст деторождения; маркер обозначает точку, после которой вместо фактического итогового числа рождений используется ожидаемое число рождений, рассчитанное по числу рождений к конкретному возрасту и возрастным коэффициентам рождаемости за 2012 г.).