Не знаю, как проходил подбор кандидатур на роль директора, какие факторы сыграли решающую роль – ведь управление кадров было самым закрытым подразделением министерства. Там варилась своя, специфическая кухня принятия решений. Как бы там ни было, нам представили нового директора, Николая Сергеевича Каштанова. Забегая вперед, скажу, что, проработав на фабрике более четырех лет, он сыграл важную роль в консолидации коллектива. При нем значительно повысился рейтинг фабрики «Ява» во властных структурах. Это был настоящий русский самородок. Энергичный, с высоким чувством ответственности. Обладая позитивной энергетикой, он быстро входил в контакт с людьми, что было очень важно в работе директора. С юношеских лет зарабатывая на жизнь, работал истопником в котельной. Закончил Московский институт пищевой промышленности, проработал недолгое время на табачной фабрике «Дукат» мастером табачного цеха. К моменту назначения на фабрику «Ява» он занимал пост начальника ключевого отдела в Управлении оборудования и комплектации министерства. Надо полагать, что, будучи честолюбивым человеком, Каштанов рвался покинуть бюрократическую структуру. Ему это удалось. Мы были однолетки. В отличие от меня, воспитанного в достаточно тепличных условиях благополучной семьи, он рано научился бороться за свое существование, тем более что у него уже была собственная семья и двое сыновей. Как человек, обладающий большим жизненным опытом, Николай Сергеевич поначалу настороженно относился к своему ближайшему окружению, и в первую очередь к главному инженеру, проработавшему на фабрике уже около 10 лет. Несмотря на опыт работы на фабрике «Дукат», его познания в табачной отрасли были достаточно поверхностны. И он поначалу ожидал какого-то подвоха с нашей стороны, намеренного введения его в заблуждение. Однако очень скоро убедился в искренности моих намерений, и с тех пор весь период нашей совместной работы прошел под знаком взаимного доверия. Николай Сергеевич полностью доверял мне как специалисту, всегда поддерживал во всех начинаниях.

В это время основной проблемой оставался перевод сигаретного оборудования и организация производства в новом корпусе. Поскольку ряд производственных процессов на время переезда пришлось организовывать по временной схеме, возникли проблемы с контролирующими органами: санитарной и пожарной инспекциями. Естественно, на временно организованных участках мы не могли обеспечить выполнение показателей, которые соответствовали действующим санитарным и противопожарным нормам. В результате посыпались предписания, которые мы физически не имели возможности выполнить. Мы пытались объясниться, предоставить гарантии, основанные на реальных сроках, но инспектора занимали формальную позицию. Начался сложный процесс согласования решений. В течение одного дня у меня на столе появлялась целая кипа листов с предписаниями. Иногда они носили категоричный характер, например «в течение трех дней прекратить эксплуатацию производственного участка, как не соответствующего нормам санитарной и пожарной безопасности». Эти предписания вносили нервозность в работу. Инспекции имели реальную власть, могли своим решением опечатать, например, электрический рубильник, обеспечивающий подачу энергии на любую жизненно важную установку, а это было равносильно остановке производства. Это были первые реальные трудности, с которыми мы столкнулись, работая с Каштановым. К чести директора могу сказать, что у нас не было по этому поводу никаких разногласий. Как потом и в других случаях, мы действовали одной командой. Это благотворно сказалось на психологическом климате. Сплотило коллектив фабрики. Работники поняли, что директор и главный инженер – заодно. Я не зря уделяю особое внимание этому вопросу. На многих промышленных предприятиях отношения между руководителями превращались в большую проблему. Я знаю случаи, когда директор и главный инженер жили как кошка с собакой. Директор во всех недоработках обвинял главного инженера. А главный инженер считал, что директор сам ничего не делает, а потому работать совершенно невозможно. В результате оба создавали на предприятии свои сферы влияния, руководство и инженерный состав раскалывались на две группировки, дело страдало, хорошим это не заканчивалось. К счастью, наши отношения с Николаем Сергеевичем избежали такого сценария.