Однажды меня вызвал Владимир Александрович Холостов. Это было в 1969 году. Неожиданно взлетели цены на нефть, СССР получил большие дополнительные доходы в валюте. Было принято решение закупить на эти средства импортное оборудование. Министерства получили задание подготовить списки и представить их в Госплан. Мы решили попробовать протолкнуть закупку для «Явы» современных резательных станков немецкой фирмы «Хауни». Начальник Управления главного механика и оборудования, с которым у Холостова были хорошие отношения, включил табакорезательные станки в заявку министерства. Через полгода мы получили три новеньких ротационных станка «КТН». Эти станки очень помогли обеспечивать высокое качество сигарет и проработали на фабрике более 20 лет.
Как видим, экономикой продолжали рулить директивными методами с помощью ручного управления. А как же реформа Косыгина? Она была успешно похоронена министерствами по указанию ЦК КПСС. Предприятия восприняли реформу с большой надеждой. Директор М. Д. Войцехович еще в 1965 году, когда реформа только разрабатывалась, ввел в штатное расписание планово-экономического отдела специальную должность экономиста, в обязанности которого входила подготовка фабрики к работе в новых условиях планирования и материального стимулирования. На эту должность была назначена Ираида Федоровна Кузнецова, очень квалифицированный специалист, дочь легендарного человека – бывшего начальника папиросонабивного цеха Ф. М. Коробова. В ее задачи входила подготовка перехода фабрики к планированию в новых условиях, расчет нормативов формирования фондов развития производства и материального поощрения, выплат 13-й заработной платы и т. п. Реформой предусматривалось, что министерства, опираясь на представленные предприятиями расчеты, установят им долгосрочные плановые нормативы. Предприятия надеялись что, изыскав внутренние резервы повышения эффективности производства, они сумеют начислять значительные средства в фонды развития и поощрения. Цель понятна. Помню, с каким энтузиазмом готовили расчеты для министерства. Что же получилось на самом деле? Фабрика «Ява» здесь является очень хорошей иллюстрацией. Экономические показатели фабрики значительно повысились за счет производства дорогой продукции. Пачка сигарет в твердой упаковке стоила 40 копеек, а в мягкой – 30 копеек. Для сравнения – пачка папирос стоила 12 копеек, пачка сигарет без фильтра – 10 копеек. Естественно, при сохранении нормативов мы могли рассчитывать на значительное увеличение начислений в фонды предприятия. Что сделали в министерстве: они скорректировали ранее установленные нормативы в сторону уменьшения. Объяснили очень просто: «Это не ваша заслуга. Вы получили от государства новое оборудование, и по этой причине экономические показатели работы фабрики выросли». Но это оборудование надо было осваивать. Заслуга предприятия состояла в том, что в таких сложнейших условиях оборудование было вовремя введено в эксплуатацию. Для обеспечения его работы надо было в экстренном порядке решать многие технические и организационные вопросы. Мы расценили это решение министерства как глубоко несправедливое, хотя оно полностью соответствовало политике, проводимой государством во все периоды советской власти. Такая порочная практика была повсеместной, а нормативы являлись основным инструментом экономической реформы. Поэтому реформа так и не состоялась. Это стало большим ударом по настроению наиболее способной и передовой части руководителей промышленности и технической интеллигенции, которые надеялись на возможность перемен. Единственное, что осталось от реформы, – это формируемые под контролем министерств фонды развития и материального поощрения. Во всяком случае, мы могли их использовать для стимулирования рабочих и ИТР. Однако ни о какой самостоятельности в условиях партийного диктата никто не мог и подумать. Так и осталась нереализованной реформа А. Н. Косыгина, призванная повысить заинтересованность предприятий в повышении эффективности работы.