Из личной переписки реликта Воанергес Векслер и реликта Лоредены Векслер

– А то, что повозка рассчитана на четверых человек, никто не предвидел? – Озрик, как и все мы, оглядывает средство передвижения.

– Поедем на двух, – пожимаю я плечами и уже собираюсь идти к возничему, как меня останавливает чья-то рука.

– Может, заранее поделимся? – Марк вопросительно смотрит на меня.

– Я еду со льдинкой, – тут же встревает Озрик, за что ловит взгляд упрека от Ракель.

– Разумнее будет разделиться по три человека, – вставляю я.

– Тогда я беру этих двоих, – Марк кивает на Цезонию и Ярсу.

Я киваю ему в ответ и направляюсь к лошадям и их возничим, нащупывая в кармане монеты.

***

На улице уже полностью стемнело. Выезжая из города, мы можем наблюдать окрестности под скупым светом звезд и луны.

До настоящего дня я ни разу не ездила в компании незнакомых мне людей. Сейчас к этому прибавилось и то, что ждет меня сплошная неизвестность. Путь мне тоже не знаком.

Совсем маленькой девочкой, возможно, я проезжала здесь с родителями, но теперь от этих воспоминаний не осталось и следа.

Я молча наблюдаю за пейзажем за окном, пока в нашей напряженной компании Ракель продолжает открыто игнорировать Озрика, который, в свою очередь, видимо, хочет прожечь в ней дыру своим взглядом.

Половину пути мы молчим, переваривая события прошедшего дня. Первым разговор начинает Озрик.

– А вы ведь тоже заметили шрамы на этом, нашем…?

– Вестигии? – я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. И чем он только занимался, пока мы учились в одном классе.

– Ага. Все руки, даже часть груди в каких-то порезах, – он поеживается на месте.

Ракель хмыкает.

– Что, не успел пройти первое испытание, как тебя уже заинтересовала грудь твоего вестигия?

Я смотрю на ее лукавую улыбку, и мои уголки губ поддаются ее эмоции.

– Да я же не про это, льдинка, – как ни в чем не бывало продолжает Озрик, – мы будем учиться драться настоящим оружием.

Я вскидываю бровь.

– Кому, как не тебе знать, как управляться с настоящим оружием? – и многозначительно смотрю на него.

Ракель замечает это.

– О чем вы?

– Когда мы были маленькими, – объясняю я, – Озрик умыкнул откуда-то клинки. Ну и наша тренировка закончилась значительно раньше, чем предполагалось. – Я показываю на свой шрам.

– Оу, – Ракель секунду разглядывает его, а потом приподнимает рукав своей рубашки. – У меня тоже есть похожий.

Она демонстрирует бледную ровную линию на своем предплечье.

– Мы с братом учились метать ножи. Когда я кинула свой, он рикошетом полетел в меня.

Озрик чуть посмеивается, я тоже улыбаюсь.

– Знаю, глупо, – продолжает Ракель, – и шансы на такой расклад были малы, но как есть.

– А где он сейчас? – Озрик откидывается на сиденье.

– Брат? Дома. Ему семнадцать, рано еще.

– Прямо как моя сестра, – произношу я и замечаю отблеск понимания в глазах Ракель.

– Ну что ж, девочки, я знаю, вы очень хотели задать этот вопрос, но постеснялись. Поэтому я, как джентльмен, избавлю вас от любопытства и расскажу про свои шрамы, – широко улыбается Озрик.

– Ты, наверное, перепутал что-то. Нам добираться до академии восемь часов, а не дней, – я пинаю носком ботинка дверцу, и мы разражаемся смехом.

– Что сказать, я просто люблю углубляться в подробности.

– Скорее, тонуть в них, – парирую я.

Мы продолжаем вести непринужденный разговор. Лед, возникший вначале между Озриком и Ракель, немного трескается, а я вновь со дня ухода Арика узнаю, каково это – заводить новые знакомства.

***

– Помоги мне.

Трещины от наших рук расходятся все дальше и дальше.

Я снова на озере.

Та же девушка.

Я слышу ее.

Чувствую.

Я – это она.

Между нами не остается преграды. Я падаю в ледяную воду, но мне не холодно. Дельфи тянет меня за собой на глубину. Воздух. Мне нужен воздух. Нужен ведь?