Прошел месяц, другой, третий – ни слуху ни духу. Пришлось идти в баптистскую общину, искать Катю. Та, оказывается, укатила вместе с Серегой в составе группы сектантской молодёжи строить на Тамбовщине Божий Храм. Достроят и приедут. Серега у них – прораб, без него – никак.

«Понятное дело, – подумала Петровна с неприязнью, – не зря же вы „мониторили“ социальные сети в поиске рабочей силы, которой можно не платить».

Пролетело еще три месяца, и поздним вечером в окошко дома кто-то постучал. Евдокия Петровна метнулась к двери. На пороге стоял Серега, трезвый, загорелый, мускулистый, с букетом ромашек в руках и счастливой улыбкой на губах. «Ма, я больше не пью, совсем, – обнял он родительницу. – Я уверовал в Господа, и он мне помог». Женщина сразу же вспомнила текст листовки, найденной у сына в кармане полгода назад. Дошли-таки ее молитвы до адресата!

«И плевать, кто привел Серегу к праведной жизни, лишь бы он больше не пил», – подумала Петровна, боясь поверить своему счастью.

Вскоре Серега с Катей получили благословление руководства общины и поженились. Сейчас они ожидают двойню – мальчика и девочку. Пока сын в городе учится на пастора, Евдокия Петровна опекает невестку, ведь появление на свет наследников – дело семейное.

Жена

Хлопнула дверь. Сергей подхватил чемоданы и ушел в ночь. Насовсем. Может, оно и лучше, чем бесконечное вранье, безрадостное совместное существование, жалкое подобие семьи.

Как-то Наталья заскочила в «Kodak», чтобы забрать фотографии, сделанные на корпоративе их фирмы. Разыскивая нужный конверт, женщина натолкнулись на другой, с собственным домашним адресом. Удивившись, она открыла пакет, и сердце тут же ухнуло в желудок: на всех фотоснимках, в обнимку с ее Сержем, стояла, сидела и лежала кудрявая блондинка лет тридцати. Не то, чтобы красавица, но довольно стройная и породистая.

Фотографии были свежими и соответствовали периоду курортного лечения Сергея в Баден-Бадене. Правда, горами Шварцвальда на снимках даже не пахло. Счастливая парочка находилась в карликовом государстве Монако, знакомом Наталье по телесюжетам и снимкам в глянцевых журналах.

Если бы не соседка Вера, всю ночь проводившая ее «реабилитацию», ближайшие сутки Наталья бы не пережила.

«Плюнь, Натаха! У кого из мужиков не случаются прыжки в гречку? У них после полтинника собственный климакс начинается, – внушала она отчаявшейся подруге. – Ты думаешь, один твой такой? Была я однажды на одном из их семинаров. Такого там насмотрелась…

Эти страховые агенты – профессиональные кобеля. Большая половина из них со своими прошмандовками приезжает, остальные ориентируются на местности. Поглядела бы ты на их рожи на второй день семинара – Пикассо отдыхает. И как они домой потом добираются с перепою да с перетраху, ума не приложу. Короче, не горячись. Обожди маленько».

Но Наталья не выдержала. На следующий же день у них с мужем состоялся тяжелый разговор, в результате которого Сергей поклялся, что никаких интрижек в его жизни больше не будет.

Женщина ему поверила и верила до тех пор, пока не получила по почте штрафную фотографию своего благоверного. Снимок был сделан дорожным автоматом, следящим за превышением скорости. Несмотря на то, что изображение пассажирки было затушевано темным квадратом, рядом с улыбающейся ряхой Сереги в кадре оказались, уже знакомые Наталье, пышные белые кудри.

Слез больше не было, в душе поселились пустота и безразличие. Она так и просидела весь вечер с этим листком в руках. Ближе к ночи в бравурном настроении явился домой Сергей и прямо с порога стал мести пургу об удачной командировке, увенчавшейся новыми страховыми договорами.