***4

Он приехал и ввалился в квартиру, словно пьяный в стельку. Но от него не пахло спиртным. Тата сама разула его и хотела подставить ему плечо, но он только отрицательно мотнул головой, прошел в комнату и упал на ковер. Тата в ужасе бросилась к нему, но, склонившись над ним, поняла, что он просто спит. Она с трудом подложила ему под голову подушку и накрыла его одеялом.

Мирон спал два часа, а когда проснулся, с жадностью набросился на еду, которую приготовила Тата.

– Думал, не вытяну, – сказал Мирон с набитым едой ртом, – Молодой пацан, 17 лет…

Потом схватил свой мобильник и прочел сообщения.

– Слава богу, показатели в норме. Не дрожи, все уже хорошо.

Тата встала и ушла в ванну, потому что ее душили слёзы. Через пару минут Мирон вошел к ней и обнял сзади за плечи:

– Не плачь. Еще три плановых операции и все. Я уже предупредил главврача, что ухожу.

– Это тоже ведь плановая была?

– Нет. Утром плановую сделал. А парня привезли потом, авария. Родители богатенькие, сразу в частную клинику доставили.

– Но ты точно решил? – спросила Тата сквозь слёзы, – Я не выдержу такой жизни.

– Да, точно. Не возьмусь больше за скальпель. Хватит, мне тебя спасать нужно.

– Вот именно! И мы, правда, уедем на море?

– Правда. Вечером к моим съездим, представлю тебя своим родителям, а через четыре дня улетим в Сочи.

Тата долго не могла успокоиться, ведь она никогда раньше не видела Мирона после тяжелых операций. И сейчас ей хотелось вычеркнуть из памяти все годы своей учебы и ординатуры, чтобы не вспоминать и своих тяжелых больных. Некоторых уже не было в живых, но они стояли у нее перед глазами, словно укоряли ее, хотя она сделала для них все возможное и невозможное. Несколько раз даже шла на должностные нарушения. Только Мирон и мог понять, почему она больше не хочет такой жизни. Ведь им обоим было всего по 25 лет. Тата вообще впервые окунулась в любовь, ей хотелось радости и солнца.

Он представил ее родителям и сестре как свою жену.

– Эта та самая, помнишь, мама, я показывал тебе ее фото?

– Таня тоже хирург?

– Нет, она терапевт. Но мы оба увольняемся и уходим из медицины.

Родители с тревогой смотрели на сына.

– Почему, Мирон? Ты один из лучших хирургов, – сказал отец в волнении.

– Мы так решили с Татой. Хотим кардинально изменить свою жизнь.

– Но ты столько лет учился! Имеешь высокую категорию.

– Да, Тата тоже училась и доросла до начмеда.

– Тогда почему?!

– Я потом вам все подробно объясню, – уклончиво ответил Мирон, – Нам сейчас некогда, так что чаи распивать с вами не будем.

– До ее приезда ты даже не помышлял о том, чтобы оставить медицину.

– Я ждал ее целых 6 лет.

– Вот как? Но ты никогда о ней не упоминал. И с другими встречался направо и налево.

– Ни с кем я не встречался. Просто выбирал какую-нибудь на ночь, вот и всё. А когда поцеловал Тату, понял, что ждал только ее одну.

– У вас обоих помутнение рассудка. Так бывает, поверь. Но быстро проходит.

– Батя, что ты хочешь мне доказать? Вам с мамой не нравится моя Тата?

– Нет, но ты собрался кардинально изменить свою жизнь. Чем станешь заниматься?

– Не знаю! Хочу для начала отдохнуть и освободить душу от груза. Накопилось, знаешь ли. Уже захлебываться начал. Выгорел, устал, разочаровался, оказался слабаком, бабским прихвостнем, эгоистом, придурком. Выбирай, что считаешь подходящим.

– Тата… что это за имя? Не понимаю. Ты пожалеешь, поверь. Женщины могут помочь мужчинам взлетать, но могут и вниз за собой потянуть. Мужчина не должен гнуться.

– Скажи мне, ради чего я не должен гнуться? Ответь, только честно, подумай хорошенько.

– Ради больных!