По которой растут изумлённые сны.

Не одни покалечены миром они

И взыскали искусству по чёрной реке -

Те модели понятия сердца в себе,

Чтобы жить, ожидая присутствия Бога.

На одном переливе Титана внутри -

Ты идёшь раскалённому слову обратно,

Архаизм твой приток утомлённой души

И развитие нового образа завтра.

Ты его не успеешь понять и простить,

Но утратой морали на сложном раю -

Где один одинокий на этом стою -

Развивается склон изумления Бога.

Иссушая открытое миром любви

На обочине права условия мира -

Отличает строптивый урок им – один -

Тот искусственный свет изумления рока.

Под системной канвой разобрал и простил

Покорённое чувство от крайней тоски,

Что упало на Землю проклятия мира

И растлило манерами снова – тиски.

Не они – одиночество права культуры -

Понимать обезглавленный опыт души,

Чтобы жить уникальностью нового чуда,

За собой собирая любви лейтмотив.

Нежилой квартал искусства – наяву -

Твоя причина думать современно,

Надменно расправляя душу – жить,

По сердцу личной раны – говорить,

Не стало времени и чёрного упрёка

Считать твою любовь задатком силы,

Одна осталась мыслью – быть готовой -

Страдать фигурой мести в бытие.

Лежит и понимает образ счастья

Внутри неё – развесистая нежность,

Гордыне говорит, чтоб стало ясно -

Читать свой разговор – напротив лжи.

Ты обещаешь жизни ставить маску,

Ища влюблённый слой её манеры,

Но год за годом думаешь подсказкой,

Что этот рай – измена на любви,

В которой мысли – чёрные изгои,

На топком льду изнежены в пародии

И светлым облаком не меркнут на ряду

Потусторонней ясности в бреду.

Откуда образ прочитал любовь

В утопии мелькающих привычек,

Искать ли личный фарс – ему обычно,

Иль воздухом прожить – немой укор.

Тебе нелепо думать о других,

Обратный склеп проносит их мотив,

Где нежный образ крутит спесь ума,

Досадой обернувшись на морали,

Её несмелой ясностью пародии,

Что ты живой и болью отойдя -

На свет материи уносит с головой

Космическое поле жизни новой.

Оно – пародия из честности вокруг,

Забыло юмор и нетленный приговор,

Как этот фарс за образом любви -

Ему вникает в сердце сладким ядом,

Как жил ты рядом, обернувшись тьмой

И редко говорил, как путь немой,

Но собирательный и очень многоликий,

Увенчанный на ниве от печали.

Избыток радости – твоя мечта потуги,

По человеку смотрит в час разлуки -

Твоя гордыня в малом рукаве

И ищет преисподний свет в толпе,

Диктуя правило искусства на глазах,

Вопрос из личной жизни и причины,

Её достало ценностью иметь -

Другое право на себя – смотреть.

Чтоб обывательски умножить разговор

И стать моральной притчей на разлуке,

Где нежит свет искусственные муки,

Что также говорят о сердце в ней.

Природа обещает спать умом,

Но вечный сон пародии под право -

Твоя мечта внутри интеллигента

Уменьшенной картины вдоль сердец,

Скитаешься на ней, что наконец

Умножишь счастье в собственной гордыне,

Что будет лучше создавать приют,

На этом сне и личности – отныне.

Вниманию под проданный восторг -

Ты ощущаешь толк и маленькое чудо,

Оно нутром раскрытое забрало,

Где видит день испепелённый факт,

В твоей судьбе, забывшей робость чувства,

Внутри истории и шаткой перспективы,

Где мы одни собрали образ мирный,

Чтоб волей обойти – тот край Земли,

Ему ли золотое чрево маски -

Ты дорожишь в искусстве видеть право,

Что создавать моральные подсказки

На этом ложном казусе беды,

Они твои искусственные мины

И сердце слов задетой перспективы,

Служа вопросам идеала смотрят

На этот мир в нетленной глубине.

Идиллия свой носит ренессанс,

Чтоб жить искусно на одной могиле -

Её прилежной доблести и миром

Нести свой чёрный крест пути назад.

Он – страх моральной дерзости и чёрт,