Через полчаса он вплотную приблизился к повороту на Старослободской переулок и начал беспокойно осматриваться в поисках удобного места, чтобы нахлобучить положенную по стандарту Деду Морозу шапку и шубу. Правда, о полагающихся по тому же стандарту валенках в фирме никто не позаботился. Ну да ладно, и в ботинках поздравит. Пора дедам Морозам к современным условиямадаптироваться.

И вдруг… Он неожиданно почувствовал под правой ногой крутую обледеневшую кочку. Кочка была прикрыта горкой рыхлого снега, и он ее просто не заметил, погруженный в мысли о роли Деда Мороза. Правая нога резко отъехала в сторону, и Егор, неловко взмахнув пакетами, завалился назад, крепко приложившись затылком о твердую, как бетон, накатанную поверхность дороги. От удара в голове зазвенело, затылок резко заломило, а из глаз, в прямом смысле слова, посыпались искры.

Сознание собралось было покинуть его, но передумало, услышав возмущенный детский голос:

– Дядя, осторожнее руками машите, когда падаете, а то и я рядом с вами барахтаюсь. Все продукты из пакета рассыпались…

Егор повернул голову. Рядом с ним сидел и потирал ушибленную руку мальчик. Он недовольно сверкнул на Егора зелеными, как крыжовник, глазами.

– Вставайте с дороги поскорее, а то вдруг машина какая повернет…

– Посоха нет… Забыли про посох… – пробормотал куда-то в пространство Егор. – Вот и… как без посоха-то, а?

– Обойдетесь… – не по-детски строго проворчал мальчишка. – Новый год, что ли, справляли?

Егор попробовал повернуться на бок, но сделал это неловко, и затылок опять прострелило резкой болью. Он замычал.

– Я так и понял, – осуждающе покачал головой мальчик, видимо, приняв невнятное мычание Егора за положительный ответ. – Пакеты из рук выпустите, никуда они не денутся, и вставайте. Вообще-то погодите, я сейчас помогу вам…

Мальчик, ползая на коленях, ловко собрал в свой хлипкий пакет выпавшие продукты: батон, две пачки дешевых пельменей, баночку сметаны и бутылку молока.

– Мама послала в магазин… Ужинать что-то надо, – вздохнул он и отнес пакет за обочину, в безопасное место.

Егор в это время пытался сесть. Ему это с трудом, но удалось. Боль шибанула по затылку со всей силы и успокоилась. Егор помотал для верности головой. Нет, исчезла боль, словно и не было.

– Давайте пакеты, – мальчишка протянул крепкую ладошку. – Возле своего оставлю.

– Не надо пакеты никуда уносить,– почему-то резко воспротивился Егор и переложил их в одну руку, а другую протянул мальчишке. – Тяни на себя медленно, сам я сейчас поднимусь.

Директор фирмы «Ангар» потоптался на месте, окинул взглядом малолетнего помощника.

– Хорош ты, брат! Весь в снегу, – он начал перчаткой очищать его одежду от осевшей снежной пыли. – Да и я, скорее всего, не лучше. Отряхнемся давай – и по домам. Мама, наверное, уже забеспокоилась.

Мальчишка стрельнул в него ярко-зелеными, как молодой горох, глазами:

– Нет, она не беспокоится. Она знает, что я аккуратный и ответственный.

От взгляда мальчишки почему-то стало тревожно в груди. Как будто этот зеленый взгляд пытался ему о чем-то напомнить… Еще бы понять, о чем. Вон как семафорят глазищи-то…

И опять тревожно-тоскливо кольнуло сердце. Нет, не прошел, видимо, удар затылком о мерзлую дорогу бесследно. Что-то с памятью Егора сделалось не того… Амнезия…

Пока Егор размышлял о последствиях удара головой, мальчишка старательно смел с его одежды следы снега.

– А шапку сами отряхнете, я не достаю, – выдохнул он и вдруг вытянул шею, что-то пристально пытаясь рассмотреть в снежной каше.

– Дядя, это не ваше? – он показал пальцем на торчащий из снега красивый, поблескивающий отражающими пигментами конвертик.