Оливия опускает голову и старается разглядеть автограф художника.

ОЛИВИЯ. А скажите, господин Моэм. В чем преимущество быть известным писателем?

УИЛЬЯМ. Преимущество в том, моя дорогая, что если раньше женщины говорили тебе «нет», то теперь говорят «да». (Обращаясь к Сесилу.) А скажите, Сесил. У вас фотографии постановочные или спонтанные? Как вы снимаете?

СЕСИЛ. Больше спонтанные. О большинстве своих фотографий я могу сказать, что за несколько минут до их появления я даже не знал, что собираюсь их сделать. Единственное, что я могу сказать вам точно, что я снимаю очень быстро. Будьте к этому готовы. Я стараюсь, чтобы на моих фотографиях мужчины были красавцами, а женщины очаровательными. Для этого есть зоркий объектив и удачное освещение. А вы все время живете на этой вилле?

УИЛЬЯМ. Нет, конечно. Полгода я живу здесь, а полгода путешествую. (Вальяжно.) Обязательно раз в год заезжаю в Лондон. Закупить мыла «Флорис», заказать костюмы у Лесли и Роберта, подстричься в парикмахерской Трам-перса, где меня обслуживает Джордж, имеющий обыкновение раз в неделю отправляться в Букингемский дворец поправить прическу королю Георгу. Для меня в одном магазинчике делают особые сигареты с длинным фильтром. Так что мне тоже не чужда, как вы говорите, богемная жизнь.

Оливия настраивает лампу и пробует освещение.

СЕСИЛ (обращаясь к Уильяму). У нас все готово, можем начать фотографировать.

УИЛЬЯМ. Отлично, с чего начнем?

СЕСИЛ. Садитесь в кресло и сделайте веселое лицо.

Уильям садится в кресло. Оливия ходит с лампой и выбирает лучший свет. Сесил передвигает камеру на треножнике и очень быстро фотографирует. Вспышки раздаются каждую секунду.

УИЛЬЯМ. Вы действительно очень быстро фотографируете.

СЕСИЛ. Я вас предупреждал. У вас очень строгое лицо, улыбнитесь, пожалуйста.

Уильям пытается улыбнуться.

СЕСИЛ. Нет, это все не то. Лучше садитесь на диван и раскиньте руки.

Уильям нехотя пересаживается на диван. Сесил продолжает фотографировать с феноменальной скоростью. Оливия еле успевает за ним.

Чего-то не хватает. У вас есть серый пиджак?

УИЛЬЯМ. Почему обязательно серый, я могу надеть белый пиджак.

СЕСИЛ. Серый цвет дает человеку ощущение внутренней стабильности.

УИЛЬЯМ. Нет, давайте без серых пиджаков, я не уверен, что сейчас его найду.

СЕСИЛ (Оливии). Давайте переставим это кресло в другую часть комнаты. Здесь не хватает света.

Они берут кресло, где раньше сидел Уильям, и переставляют его в другой угол.

СЕСИЛ (Уильяму). Садитесь теперь сюда и, наконец, улыбайтесь.

УИЛЬЯМ. Да я и так стараюсь, это вы так долго не можете определиться, где мне сидеть.

ОЛИВИЯ. Здесь света еще меньше. Нужно вернуть кресло на место.

Они опять берут кресло и возвращают его на прежнее место. Сесил смотрит в объектив.

СЕСИЛ (Оливии). Вы неправильно лампу держите, держите ее выше.

Уильям со вздохом садится в кресло.

УИЛЬЯМ я так и думал, что хороший снимок – это двадцать процентов творчества и восемьдесят процентов – таскание мебели.

СЕСИЛ. Я все понял. Вас надо снимать стоя. Встаньте на лестницу и наденьте мою шляпу и шарф. Правую руку поднимите вверх.

Он пытается надеть на Уильяма свою шляпу, а Оливия – шарф. Уильям сопротивляется.

УИЛЬЯМ. Да не хочу я надевать вашу шляпу. У меня своих полно. Давайте перенесем вашу фотосессию на завтра, я уже устал фотографироваться. (Со вздохом садится опять на диван.)

ОЛИВИЯ. Я придумала отличное фото.

Оливия быстро садится на колени к Моэму и обнимает его за шею.) Сесил фотографирует.

ОЛИВИЯ (громко в зал). Знаменитый писатель со своей поклонницей. Я говорю: «Да!»

Уильям в полной растерянности от такой наглости. Неожиданно входит Джеральд и видит Оливию на коленях Моэма. Оливия, наконец, встает.