В конце Парис смог убедить
Отца в своей любовной страсти,
Что он не может жить без Власти
И будет Власть всегда любить.
***
И жизнь семейная пошла,
Власть, как Парису обещала,
Приама быстро извела
И в мир к Аиду отослала.
Приаму стал не нужен трон,
И его в лодке дед Харон
Чрез речку Лету переправил
И среди мёртвых душ оставил.
Ну а Парис надел корону,
Принёс присягу Трое, трону,
Поклялся все законы чтить,
В конце решил же уточнить,
Что, голодранцем в мир пришедший,
Залез законно он на трон,
Но есть нюанс: он сумасшедший
И смысла здравого лишён.
К тому же курит он и пьёт,
А выпив, сразу в драку лезет,
И книги в руки не берёт,
А слово «совесть» его бесит.
Хотя всё это ерунда,
Он царь в одеждах дорогих,
Пусть раньше вор был и шпана,
А счас пацан всего достиг,
На троне он, и Власть при нём,
Она женою его стала,
И Власть теперь живёт с царём,
К другому только б не сбежала.
На царстве
Вот, наконец, пришла пора;
Парис страной стал управлять,
И каждый день уже с утра
Тянулась в спальню к нему знать,
Чтоб поприветствовать царя,
Узнать, как он с царицей спал
И что за важные дела
Царь своим слугам поручал.
А сам Парис за кадры взялся,
Людей ему во власть искали,
Если дебил где попадался,
Министром сразу назначали.
Потом Парис указ издал,
Где очень строго приказал,
Чтобы улучшить аппарат,
Всех дураков брать сразу в штат.
Он в том указе изложил,
Кто был ему на службе нужен:
Во-первых, глуп кто и контужен,
А во-вторых – царя любил.
Парис звёзд с неба не хватал,
Но он при глупости своей
Умишком слабым понимал,
Что должен быть слуга глупей.
Так вертикаль царь заложил,
В ней смысл власти воплощался —
Он наверху, а кто дебил,
Всегда под ним располагался.
***
Власть, как жена, сопровождала
Париса всюду и всегда,
Советы без конца давала,
Что ему делать и когда,
Как ему царствовать и жить,
Что в Трое надо запретить,
Кого казнить, кого сослать,
Короче, власть как показать.
Он, утолив, бывало, страсть,
Потом в постели груши кушал
И с ртом набитым лёжа слушал
Советы, что давала Власть:
Не чавкать громко за столом,
Не вытирать нос рукавом,
Всегда роскошно одеваться
И царским видом выделяться,
А чтоб народ свой убедить,
Что не дурак сидит на троне,
То о Сократе и Платоне
Почаще надо говорить.
И скажет кто: «Гомер – поэт!» —
Не отвечать: «Такого нет»,
Надо кивнуть лишь головой:
«Ну как же, знаю, есть такой».
Но чтобы трона не лишиться,
То надо старость победить,
Как шлюха, вечно молодиться
И витаминов больше пить,
Вином холодным обливаться,
От пола чаще отжиматься,
Даже со штангой приседать
Ну и, конечно, меньше жрать.
И будешь ты, как клоп, живучий,
Непобедимый, словно зло,
Цветущий, толстый и могучий,
Способен будешь ты на всё.
***
Он своей Власти подчинялся,
Ей никогда не возражал,
Казнил, сажал и запрещал,
Из кожи лез, так он старался.
Если какой-то демократ
Людей ораторством смущал,
К нему бежал отряд солдат
И по рукам-ногам вязал.
Всех недовольных страшно били,
Кто поопасней – тех казнили,
А ни за что кто попадался,
Из Трои просто выселялся.
Власть громко хлопала в ладоши
И с видом мудрого всезнайки
Всем говорила: «Царь хороший!
Вон закрутить сумел как гайки!»
***
Плохая штука ДНК,
Природа явно дурака
Сумела с Властью обручить,
На трон на царский посадить.
Себя любил царь восхвалять,
Но новая возникла страсть:
Троянский царь стал воровать,
И помогала в этом Власть.
Разворовал он всю казну,
Довёл до ручки всю страну,
И были все ему должны,
Даже холопы и рабы.
А крошки с барского стола
Парис кидал придворной швали,
Что в его властной вертикали
Ему служанкою была.
Так, за объедки под столом,
Жизнь без закона с воровством,
На Власть и на царя молились,
И холуи везде плодились.
Достойным в обществе мужам