— Все для тебя, милая! — уже открыто смеется он, наконец-то позволяя моим ногам почувствовать твердую поверхность пола. — Но ты же понимаешь, что я рассчитываю на ответную лояльность? — заглядывает он мне в глаза, слегка придерживая мой затылок.

— Все уже давным-давно для тебя, — тянусь я к его губам, понимая, что мое «сейчас» можно слегка подкорректировать.

***

— Жень, так ты еще не определилась с выбором? — удивляется Антон моей просьбе, с удовольствием вытягиваясь на заднем сиденье машины.

— А зачем, думаешь, мы за тобой заехали? — тут же бросает ему Вова с водительского места, заблаговременно настоявший на том, чтобы я села вперед.

— О-о-о, додумались все-таки обратиться к эксперту? Одобряю! Надеюсь, у вас с собой имеются все замеры? Вы же с умом потратили время, пока я, единственный, кстати, из нас, дорабатывал день до конца?

— Нет, конечно! — уверенно парирует Вова. — Свое свободное время я трачу с умом! 

— А я — без! — вклиниваюсь я в их перепалку. — Тош, я уже давно все замерила и просто хочу посмотреть, насколько хорошо елки смотрятся в реале. Ну, и определиться с разновидностью. Их так много! У нас всегда были искусственные. Проще, практичнее, — в очередной раз озвучиваю я мысли в большей степени для себя. — Максимум лапник, а тут и канадские, и датские, и норвежские! — выдыхаю, переводя дух. — Очень сложно! На фотографиях они все классные!

— Вот поэтому, Жень, ты вызываешь специалиста на дом, он оценивает все комплексно, и ты получаешь самый лучший вариант, — продолжает гнуть свою линию Вова.

— Откуда я узнаю, что лучший? Вдруг...

— Детка, у Гранина не бывает «вдруг», — вклинивается в поток моих сомнений Антон, протягивая ко мне руку за планшетом, и тут же цепляет за шарф, притягивая ближе и нежно касаясь губами моей щеки. — Вернее, бывает, но один раз. Он же последний.

— Так мне только один и нужен, — продолжаю упрямиться я.

— Женя, — не выдерживает Вова моего занудства, — именно поэтому мы и не дома, не в тепле и без удобств.

— Да, — сразу же присоединяется к нему Антон. — Терпим столько лишений, чтобы у тебя была ОНА! — пафосно подводит итог он и тут же добавляет: — А я, между прочим, голодный! 

— Мои рыцари! — пытаюсь сдержать смех я. — Ну, такой-то подвиг точно будет вознагражден! Такие лишения! Такая самоотверженность!

— Да! — в два голоса и на полном серьезе соглашаются они со мной.

Прикрываю лицо рукой, стараясь не ржать во всю силу.

— Мне нравятся норвежские, — делится впечатлением Тоша, уже успевший пролистать сайт елочного базара и просмотревший все выбранные мной варианты.

— Тош, но они такие густые, там же между веток гирлянду не натянешь! 

— Это ты не натянешь, — ухмыляется господин Гранин.

— Да, я поняла, Вова, — легко касаюсь его бедра и начинаю медленно скользить по нему рукой, — только специалисты... — придаю голосу объемную томность.

— Умница, — снижает он голос в тон мне, начиная притормаживать, перестраиваясь для разворота.

— Вова! — уже реально возмущаюсь я.

— С другой стороны... — задумчиво произносит он, — ты... натягивающая гирлянду... Оно того стоит! — бросает он на меня глубокий мерцающий взгляд, вдавливая до предела педаль газа.

***

— Женя, если тебе нравятся обе, давай возьмем обе! Места точно хватит, — совсем не помогает мне Вова определиться с выбором.

— Так, — прерывает нас Антон, — я схожу за чем-нибудь согревающим. Мой выбор ты знаешь. И очень надеюсь, когда я вернусь, ты уже определишься. Я не могу позволить, чтобы ты отморозила свой нос! — приобнимает он меня, прижимаясь щекой к ледышке, занявшей место моего носа.

Становится тепло и очень, очень уютно.