— Морозов... — офигеваю я, потому что явственно слышу в его речи ничем не прикрытую обиду, — я же как сейчас помню, что ты вечно стебался над Кирюхой по поводу неавторитетности нашего бизнеса. С чего вдруг такие перемены? Что касается Кати́... на мой взгляд, с достоинством... там все в порядке, — принудительно пытаюсь снизить я градус накала нашей беседы, но, к своему удивлению, получаю совершенно противоположный эффект.

— Мне казалось, для тебя это пройденный этап, — с каким-то агрессивным пренебрежением комментирует мои слова Морозов. — Я кое-что слышал о том, что произошло летом в Париже. Да не бычься ты, Гранин, это не от Кирюхи. По некоторым делам я пересекаюсь с адвокатом Захарова. Сам понимаешь, слово за слово, ну и о бабах, в том числе, и тут всплывает Лесечка Захарова, которая своими изменами довела мужа до ручки. Мне было бы насрать, но проигнорировать знакомое сочетание букв твоей фамилии я не смог. Но... там ты был с другой, а поскольку ее имя, несмотря на серьезность происшествия, нигде не засветилось... плюс сюда же твой спор с Кирюхой и сделка с Бернар. Гранин, у Бернар свой подпольный бордель, и ты расплатился частью своего бизнеса, выкупив у нее шлюху?

Морозов с чувством выполненного долга откидывается на спинку кресла, даже не скрывая удовольствия от вываленного на меня испражнения своего больного воображения.

Но моя реакция удивляет даже меня самого. Первую минуту я дублирую в голове цепочку его размышлений, и когда прихожу к якобы логической развязке, мне становится… скучно. Потому что МОЯ реальность, несмотря на всю свою необычность, неправильность, двусмысленность и нетрадиционность, чище, честнее, ярче и... только сейчас до меня доходит еще одна вещь: правильнее, но лично для меня.

Можно было бы взорваться и ответно нахамить ему по поводу того, что он сует нос не в свое дело. Но наша история так далека от бреда, который он только что выдал, что даже не задевает. 

Прижать и помучить его, спекулируя на явной заинтересованности в сделке с Кати? Мерзко.

Завести разговор о долбанном адвокате, на карьере которого можно смело поставить крест? 

Можно, но мне сейчас откровенно похер!

Поэтому, когда я наконец-то прерываю молчание, наступает очередь Морозова подбирать свою челюсть.

— Без комментариев, — ровно выдаю я.

— Гранин, да ты шутишь? Что происходит? Хрен с ним, с моим любопытством. И ваш сутенерский бизнес туда же! Но это же реально вредит твоей репутации!

— Что?

— Поспешный выход из дела, вывод денег и информационный вакуум.

— Ты хочешь, чтобы я позвал своего главного бухгалтера и экономиста, и они тебя успокоили? Ну так извини, это только для партнеров.

— Слушай, Гранин, — вновь с вызовом бросает мне он, — а чего это ты такой спокойный?

— Выспался, Морозов, выспался...

— С кем?

Перевожу взгляд на часы, четко осознавая, что тупо просираю время.

— Я так понимаю, это был дружеский визит?

— Он самый, — недовольно сопит мой «сострадательный» друг.

— Спасибо. На тренировки вернусь после Нового года. За репутацию моего — теперь уже единственного — бизнеса можешь не переживать, с ним все в порядке, — слегка лукавлю я, но Морозов точно не тот человек, с кем я бы стал обсуждать свои деловые проекты. — Ну, и Кати́, — специально фокусируюсь на его реакции, — она отлично справляется. Хочешь проверить? Закажи тур.

— Интересный посыл.

— Информативный, Морозов. Как ты и хотел.

— А если серьезно, Вов? — внезапно в его голос возвращаются оттенки человечности. — Если будут проблемы, я всегда готов помочь.

— Я помню, Игорь, спасибо.

  ***

— Нет, пока не было ничего выходящего за рамки обычного любопытства. Но вы же понимаете, Владимир Николаевич, что проще действовать на опережение. Тем более ваша матушка уже встряхнула определенную часть вашего окружения на предмет, а что же там у вас происходит на самом деле.