— Мне мало! Хочу быть с твоим вкусом на своих губах целый день!

А вот теперь — да! Монашек бы точно хватил удар, потому что на следующий за признанием поцелуй можно смело вешать плашку 21+.

Это не прелюдия, это чистый секс, от которого ведет так, что, кажется, я неосознанно начинаю втягивать Женьку в салон, чтобы уже не останавливаться!

Вибрирующие от давления барабанные перепонки, сводящие с ума скоростные, срывающиеся удары сердца по ребрам, потоки энергии, прошивающие мышцы и требующие движения — бешенного, напористого, сносящего все существующие ограничения... 

Остановка — и все, меня разнесет на миллион истерзанных, рваных кусков!

Она это знает, и в третий раз — да, бл*ть, я считаю — проворачивает со мной этот трюк, замедляясь, лаская мягче, уже не возбуждая, а успокаивая.

Первая и единственная, кому я... позволяю.

— Это, чтобы я не мог думать ни о чем другом?

— Ни о ко́м... — поправляет она меня в ответ, поймав губами кончик моего языка, слегка его сдавливая и почти мгновенно освобождая. — До вечера, Вова. Буду думать о тебе... — обещает Женя, начиная ослаблять объятия.

— Если я не успею, то пришлю Эрика, — хриплю я, мечтая залпом осушить литровую бутылку воды, а лучше вообще послать работу к черту и устроить выходной! Но это не моя тема.

— Угу, — кивает она, подтверждая, что услышала.

Рдеющие щеки, и язычок, то и дело пробегающий по нижней губе, выдают Женьку с головой. Будь у меня хоть малейшие сомнения, хрен ей, а не работа! Но Антон сам проверил каждого сотрудника, поэтому я дожидаюсь, когда она скрывается за дверью, и срываюсь с места с надеждой, что время реально можно ускорить!

Ненадолго.

Чертовы пробки...

***

— А вот если бы женились на ней, Владимир Николаевич, то можно было бы преспокойно засылать ее на разборки к конкурентам. Такой напор и наглость — это еще поискать! — теперь уже вместе со мной охреневает Эрик от просмотра видео, на котором Лиза берет нахрапом пункт охраны нашего дома.

Не бездумно, нет. Как раз продуманно, нанося точечные удары в самые уязвимые места. С первого взгляда определив слабые стороны сотрудников и шаг за шагом сминая их оборону. Те, к своей чести, держатся до последнего, но все же сдаются, когда Лиза демонстрирует им кадры... 

— Кх-х-х... кх-х-х... — закашливаюсь я. — Она снимала видео?! — оборачиваюсь я к Эрику, после того как осознаю, что есть в памяти телефона Никольской. — Она ох* ела? 

— Нет, — на полном серьезе отвечает мне Эрик. — Считает своей собственностью и, если хотите, бонусом от ваших завершившихся отношений.

— То есть она светит этим везде?

— Там, где это может принести выгоду. Можно попробовать избавиться, но это прямой контакт. Либо... попросить Антона Алексеевича.

— Знаешь, Эрик, мне не нравится, что на нем в последнее время сходится слишком много решений моих личных проблем.

— А вы не предполагали, что это вам в награду, за... относительно правильную жизнь? — почти в открытую троллит он меня, профессионально скрывая блуждающую усмешку.

— Я ей позвоню. В любом случае, внушение не помешает. И надеюсь, раз и навсегда отобьет охоту к подобным выходкам. Что там по проверке? — возвращаюсь я уже к делам своей фирмы, когда Эрик завершает рассказ о мерах, предпринятых в отношении охраны нашего жилья.

— Ничего. Вы же понимаете, Владимир Николаевич, пока это просто отслеживание активности. 

— Понимаю, — соглашаюсь я, проверяя, сколько еще дел мне предстоит завершить до конца дня.

— Владимир Николаевич, — в кабинет влетает моя бессменная уже на протяжении шести лет секретарь, доставшаяся мне в наследство еще от отца. Вот уж с кем никогда не было никаких проблем.