В конце совещания провели прения о взаимном уважении и приняли единогласно резолюцию, которая звучала так:

– Вася, приезжай к нам в Питер. Для тебя сделаем все!

Возражений с моей стороны не последовало, для этого и было организовано техническое совещание. Протокол не составляли. Да и зачем? Слово уважаемых людей выше всяких там бумажек.

Теперь можно было начать настоящую работу по исправлению ошибок в сметной документации. Первое, что нужно было сделать, это найти все ошибки в смете. Второе – прибавить к реальным замечаниям кучу заведомо необоснованных требований. Дальше отправить бумагу заказчику. Зная по опыту работы в своей бывшей конторе, что никто там мою бумагу рассматривать и пересылать проектировщикам не будет, я сам подготовил этот документ. Вспомнил, как на старой работе сам относился к таким бумагам. Днем было не до них, а вечером, когда стоял выбор: работа с документами или увлекательное сражение на преферансном фронте – чаще выбирал битву с коллегами, а если говорить честно, то делал это всегда. Эти бумаги подрядчиков месяцами перекладывались с места на место. А здесь все просто. Шел к своим бывшим подчиненным. Вот вам мое письмо. Вот ваше письмо к проектировщикам. Они его быстренько визировали и подписывали у руководства. Никаких им хлопот, а дело сделано. Мне хватало пару часов на все эти подписи.

А дальше наступал волнующий момент: написание письма от проектировщиков в свой адрес. Я уже отметил, что в свои замечания вносил много заведомо неприемлемых пунктов. Такой туфты загонялось в этот документ процентов на восемьдесят. И здесь в ответе проектировщиков подрядной организации, я нещадно отвергал наши наглые требования, как необоснованные. Для чего это делалось? Ну, представьте, если у проектировщиков исполнитель документа признает все наши требования обоснованными, то что о нем подумает начальство? А подумает, что он не творчески подошел к своим обязанностям, пошел на поводу у подрядчиков. А не в сговоре ли он с ними? А если исполнитель перечеркал львиную долю наших замечаний то, значит, он хорошо потрудился, радеет о народной копеечке – не поощрить ли его за такой ударный труд! А с десяток пунктов, которые принимались проектировщиком, очень даже существенно изменяли смету в нашу пользу, что нам и требовалось. Так что доверять проектировщикам написание нам ответа тоже не стоило. У меня это получалось лучше.

Вот теперь можно и в Питер ехать. Руководство с удовольствием, кроме законных командировочных, отваливало мне некоторую сумму на представительские расходы. А чтобы было не скучно, брал с собою дочь. Училась она очень легко и, взяв с собой учебники, она запросто за четыре дня в пути проходила вперед по учебникам материал на всю четверть. Ей нравилось узнавать все раньше своих сверстников.

Прибывали в Питер мы, как правило, в понедельник. Дочь я оставлял у друзей сокурсников, которых у меня хватало, а сам шел в проектный институт, убеждаться в том, что мои новоиспеченные друзья держат слово, данное в конце нашего знаменитого «совещания». Был разработан целый ритуал по моей командировке. В первый день я вручал им свои замечания и, понятно, знакомил их и с готовыми ответами. Ребята с пониманием принимали такую форму отношений с другом Васей. Это устраивало всех. Также частично передавалось и классическое астраханское «обоснование» в виде вяленой, копченой и прочей продукции. А в завершении рабочего дня традиционный большой банкет с ГИПом в хорошем ресторане.

Следующие три дня мы с дочерью были заняты другими важными делами. Вставали мы не рано и ехали в центр. Больше всего нас интересовали, кроме музеев, разумеется, всякие заведения, где подавались мороженое, разнообразные напитки и закуски, и, главное, знаменитый «лягушатник» на Невском. Не забывали про ТЮЗ и цирк. Да и просто побродить по этому городу было огромное удовольствие. Другими словами, культурно отдыхали. В пятницу я снова появлялся в проектном институте. Все документы уже были готовы, оставалось заполучить готовую смету. Учитывая то, что слова «социализм» и «очередь» – синонимы, мне приходилось пускать в дело остатки «обоснования». Сумочка с копчеными лещами легко решала вопрос о внеочередном размножении моей сметной документации. Получив еще «тепленькую» смету, в конце рабочего дня устраивал в ближнем питейном заведении небольшую отвальную, после которой я был свободен, как птица. С чистой совестью, на свободе я с дитем еще пару дней гулял по Питеру, а потом домой.