– Да нет, ничего не нужно. Только мы с бабушкой совсем тебя не видим. Хоть вечер побыл бы с нами. Отдохнул бы чуток.
– Мам, – он виновато потёрся ухом о материну руку, лежащую на плече, – ну чего ты? Я и не устал нисколько.
– К Даше своей торопишься? – мать вздохнула.
– Да, – повернулся Кирилл к матери. – Что-то не так, а?
– Да не нравится мне это.
– Даша тебе не нравится?
– Ну что ты! Грех так про неё говорить.
– Тогда, выходит… я не нравлюсь?
– Кира…
– Погоди, мам, – он положил ладони ей на плечи, – я, кажись, понимаю, откуда этот ветер дует.
– Кирилл, в самом деле, оставь ты эту девочку!
– Мама, тётке Марии я чужой. Она наслушалась про меня всякого, вот и думает, что я весь тут как на ладошке, и видит она насквозь все мои желания и намерения. Но ты, выходит, тоже меня не знаешь?
– Кирюша, ну что ты говоришь! Ты – одна единственная мне в жизни радость. За все мои муки награда от Бога. Как же я не знаю тебя, сыночка мой!
– Так зачем такой разговор завела?
– Обещала Марии, вот и… – вздохнула мать.
– А что тёть Мария… ругаться приходила?
– Да ну! Скажешь тоже – ругаться! Она по-хорошему, как мать к матери. Ей, видать, и неловко было говорить-то со мной, кабы она не переживала так за дочку…. Я её понимаю – тоже ведь, кругом одна, не к кому прислониться, пожаловаться. У самой жизнь не сложилась, так хочет хоть дочку уберечь. Вот и бьётся, знает – кто кроме неё заступится.
– За Дашу есть кому заступиться. Пусть попробует обидеть, кому охота, – хмыкнул Кирилл.
– Сынок, а ты подумал об том, что она вот-вот школу закончит. Дальше что? Девочка она умненькая, ей дальше учиться надо – улетит и всё, не догонишь. Будет у неё другая жизнь, глядишь, познакомится там с кем…
– Я её никуда от себя не отпущу.
– Как это? Что-то ты не то говоришь, Кира.
– Разве её, такую, можно одну оставлять? Я тоже с ней поеду.
– Ещё не лучше! – ахнула Татьяна. – А мы-то как же?!
– Мама! Ты чего перепугалась? – рассмеялся Кирилл. – Куда я от вас денусь? Поеду с Дашей, там видно будет – может, работать буду, а лучше бы мне тоже поучиться где-нибудь. Но учёба – не тюрьма и не армия. Там и выходные, и каникулы – меня на всех хватит!
– Ишь ты! Какие мысли-то у тебя, оказывается, – удивлённо посмотрела на Кирилла мать. – Надо же!.. Что эта девчушка с тобой сделала? Меня ты и слушать не хотел, когда я про учёбу говорила.
– Тебе обидно?
– Да нет, чего тут обидного? – улыбнулась Татьяна. – Только я вот подумала, может, правда, и я тоже не знаю тебя?
Глава 6. Аллочка
Была на селе ещё одна радетельница, которая даже во сне мечтала, как бы Кира от Дашки отбить. Какие только клинья, чтоб меж них вбить, ни изобретала в усердных и долгих раздумьях своих. Но большинство идей, рождённых под ангельскими золотыми локонами, так и отлетали мутным облачком, таяли без следа. Однако, чем дальше, тем больше желала Аллочка видеть свои идеи воплощёнными в дело. Всё несноснее ей было убеждаться, что Кирилл проходит мимо неё с таким равнодушием, будто она – пустое место. Вот что было совсем уж непереносимо.
Аллочка с первых дней жизни привыкла и принимала как само собой разумеющееся положение вещей, что не может быть никаких препятствий между нею и тем, чего она желает. В доме разве что живой воды не было. Мать баловала, отец потакал во всём. А как же – для доченьки-то единственной, да чтоб жалеть чего-то… В достатке дитё росло, в холе, всегда нарядная, как куклёнок, – а пусть глядят да завидуют!..
Так всегда было, да и теперь ничего не переменилось. Мать с отцом вроде и не замечали, как превращается Аллонька в избалованную и капризную красавицу, которая не знает слова «нет» и «нельзя», если дело касается её прихотей.