В ту ночь о цене она не думала…

Мужская и женская королевские спальни во дворце, построенном врагом, находились в разных крылах. Слишком часто браки между правителями были договорными, поэтому заранее позаботились, чтобы муж и жена не создавали друг другу беспокойства. Это очень понравилось Эолин.

Был и тайный ход, чтобы супруги при желании могли посещать друг друга. Но его быстренько заложили. Брак Эолин тоже был договорной. Еще до свадьбы она откровенно поговорила с герцогом, объяснила, что не переносит мужских прикосновений из-за печальных обстоятельств, которые произошли, пока она добиралась до Энгарна. Честно рассказала о своей беременности. Молодой человек отнесся к этому с большим пониманием и не предъявлял права на супружеское ложе, тем более будущая жена сразу заверила, что никоим образом не будет вмешиваться и в его личную жизнь, надеясь, что будущий король сумеет устроить всё так, чтобы страна не обсуждала его любовные похождения. Словом, по мнению королевы, каждый получил то, что хотел: она свободу, он – свободу и трон.

После этого Полад удалил всех слуг с верхнего этажа, где находились комнаты королевы. Закончилась практика, когда горничные или фрейлины ночевали в соседней комнате или даже в спальне ее величества на узкой кровати в нише. Теперь вечером они помогали Эолин разоблачиться, а потом спускались в свои комнаты на этаж ниже. Если вдруг королеве понадобится их помощь, она всего лишь дернет за веревочку, там услышат колокольчик и поднимутся. Но ее величество звала их так исключительно утром.

А ночью она ждала своего любовника. Он не всегда мог прийти. В стране после изгнания захватчиков дел было невпроворот. Полад создавал принципиально новую армию, подбирал солдат, которые будут преданы только ему, обучал их. Кроме этого, по всей стране развернулось строительство сигнальных башен, началась укладка дорог. Иногда дела требовали его внимания и ночью. Тем более что днем он должен находиться поблизости от королевы – телохранитель все-таки.

Поэтому часто она лежала в спальне, гадая, удастся ему вырваться к ней или нет. Постепенно засыпала.

В ту ночь она проснулась, потому что почувствовала, как кровать прогнулась под тяжестью мужского тела. В полудреме потянулась к нему, а Полад, бережно обнимая ее, горячо прошептал:

– Спи, спи, моя королева.

– Ну уж нет, – сонно пробормотала Эолин. – Разбуди меня!

Услышала его тихий смех, а потом объятия стали настойчивей. Руки снимали ночную рубашку, а губы ласкали ушко. Королева еще в полусне гладила любовника по плечам, спине…

– Ты сказала королю, что беременна? – дохнули ей в самое ухо.

– Обязательно сейчас? – капризно поморщилась Эолин.

Снова тихий смех.

– Обязательно. Этот вопрос меня страшно отвлекает. Сказала?

– Да. Проглотил как ни в чем не бывало. Не понимаю, почему ты в этом сомневался, – чуть возмущенно добавила она – В конце концов его любовница тоже родила ему сына. Его вполне устраивает, что он стал главным лицом в государстве. На меня он не претендует.

Полад на мгновение перестал ее целовать и всмотрелся в лицо. Потом словно отмахнулся от своих мыслей:

– Ладно.

И губы скользнули по шее, а потом всё ниже… Эолин окончательно проснулась и выгнулась ему навстречу.

…Они были слишком увлечены, поэтому, когда в спальню ворвался король, телохранитель успел лишь перекатиться по огромной кровати и потянуться за оружием, но в шею ему уперлось острие меча.

– Так вот чьим ублюдкам я должен давать свое имя? – Ллойда переполняла холодная ярость. – Перед свадьбой ты уверила меня, что после изнасилования не переносишь мужских прикосновений. Оказывается, эта непереносимость только на меня распространяется? Кто придет после телохранителя? Конюх?