Тео ценил оказываемое ему доверие со стороны наставника, и точно любознательный ребёнок впитывал каждую мелочь, всякую толику знаний и умений, что получал в больнице.

Однако совмещать обучение и работу, хоть и увлекательную, являлось трудной задачей, потому, после очередного ночного дежурства, молодой человек, измотанный отсутствием полноценного сна, полуголодный и угрюмый, скорым шагом следовал к не менее мрачному зданию медицинской семинарии.

Миновав череду высоких, каменных коридоров со стрельчатыми окнами, Тео очутился на внутреннем дворе, где на лужайке, поросшей сочной весенней травой, коротали время студенты, обнимающие массивные книги и штудирующие наскоро написанные лекции.

– Тео! – окликнул некто позади.– Постой! – молодой человек обернулся и увидел своего однокашника Гвинэ Рина, нескладного и угловатого юношу, которого родители против его же воли, послали обучаться лекарскому искусству.

– О, Гвинэ! – Тео попытался изобразить приветливую улыбку, но подумал о том, как бы избежать назойливых расспросов друга, который каждую среду встречал его, и они вместе опаздывали на занятие.

– Как дежурство? – весело спросил Гвинэ и пружинящим шагом последовал рядом с Тео.

– Нормально, – холодно бросил Тео.

– Было что-нибудь интересное?

– Нет. Как обычно.

– Удалось хоть немного вздремнуть?

– Разве что под утро.

– А я, представь, стал свидетелем интересных слухов по поводу профессора Стига, – воодушевлённо пропел Гвинэ. Тео тут же представил низкорослого седого профессора, читающего лекции по детским болезням, с которым у него были напряжённые отношения, связанные с частыми опозданиями на занятия, как, впрочем, и у Гвинэ.

– Только не говори мне, что это связано с арканомикой, – ухмыльнулся Тео, зная, как трепетно Гвинэ относится к таинственному предмету.

– Именно! – воскликнул Рин, – Всегда удивляла твоя проницательность.

«Какая уж тут проницательность, – подумал Тео».

Ребята пробежали несколько пролётов крутой лестницы, ведущей в подвальные помещения, где в сырой полутьме обычно проходили скучные и монотонные занятия Стига.

– Говорят, Стиг связан с Арканарикумом. Я хочу задать ему провокационный вопрос сегодня, – тихо сказал Гвинэ уже перед тем, как заходить в класс.

К счастью, профессор ещё не приступил к объяснению нового материала и не обратил внимания на опоздавших, сосредоточенно раскладывая свои бумаги на огромном столе.

Места для сидения в аудитории поднимались уступами, представляя собой амфитеатр, внизу которого располагались: стол, трибуна и доска.

Тео оглядел набитый студентами зал: все лица были знакомы, что никого не удивляло, учитывая четыре года совместного обучения в семинарии, однако один человек выделялся среди толпы.

Во-первых, на нём не было белого халата, а потому его чёрный, монохромный пиджак с воротником-стойкой резко контрастировал с белизной медицинской одежды, во-вторых, он выглядел чуть старше учеников, а в-третьих, он был абсолютно лысым.

Незнакомец сидел на самом верху амфитеатра, откуда ему открывался широкий обзор происходящего в зале. Он бросил подозрительно заискивающий взгляд на вошедших ребят, и к Тео вновь вернулись неприятные, почти параноидные ощущения преследования, что возникли у него по дороге из больницы святой Ангрии.

Гвинэ Рин не удостоил вниманием странного слушателя, быстро накинул на плечи халат и занял свободное место, Тео последовал его примеру.

Вскоре перешёптывание студентов остановил низкий и глубокий голос профессора Стига. Профессор озвучил тему занятия и приступил к объяснению. Тео лишь расслышал «инфекционные…» и что-то ещё, но ничего не записал, безучастно вглядываясь в пустой лист тетради и держа в руке перо.