– Этого не может быть, – капитан не мог поверить в то, что видел воочию.

– Я думаю, мы оказались в Сумеречных водах, – заключил Лэйн, – можете утверждать, что всё это россказни и небылицы моряков, но не одно судно кануло в безвестность в таких водах. Единственное, что не даёт мне покоя так это то, как мы могли сбиться с курса, и сбились ли мы вообще, я несколько раз перепроверял расчёты. Быть может тому виной ошибка в магнитном склонении, ведь судя по тому, как ведёт себя компас, можно заключить, что магнитное поле в здешних местах искажено.

Разговор прервал сильный гул, раздавшийся вдали, от этого звука кровь стыла в жилах, а вторившие ему крики команды вселяли ужас.

– Капитан! Капитан! – голосил один из матросов, что при входе в рулевую рубки чуть не выбил дверь всем своим телом, – взгляните!

Капитан, Имадис Лэйн и старший помощник выбежали наружу, и тут же их обдало холодной водой, солёными брызгами и ветром. Видимость оставляла желать лучшего, но даже сквозь эту гущу безумного мрака можно было разглядеть сияние цвета индиго, что поднималось с океанической глубины, неся в себе срытую угрозу.

Загадочное сияние с монотонно угнетающим воем становилось интенсивнее и странным образом подсвечивало масляно-терпентинную плёнку на поверхности воды, отчего та приобретала янтарно-жёлтый блеск.

В то же мгновение экипаж команды ощутил резкий хвойный запах скипидара, будто разлитое масло принялось испарятся с подогреваемой светом воды. Вместе с этим почти удушающим ароматом в вышину начал подниматься горячий воздух, что резко контрастировал с холодным штормовым ветром.

Машины Имиды самопроизвольно ускорились, приведя гребной винт в активное движение. Капитан отдал приказ застопорить двигатели, но все попытки машиниста были тщетны: механизмы не подчинялись ему.

Казалось, будто неизвестная сила, что открыла себя, создала вокруг торгового судна зону штиля, ибо волны вокруг корабля практически успокоились, а штормовой ветер словно обходил Имиду стороной.

Гул набирал мощь до тех пор, пока члены команды явственно не ощутили нарастающую вибрацию: корпус судна вступил в резонансные колебания с водами океана, что испытывали воздействие сияния.

Обшивка Имиды не могла выдержать приложенной энергии незримой мощи, а потому стала расходиться по швам, штормовой якорь и якорные цепи, обеспечивающие дрейф судна, с грохотом были разорваны.

Амплитуда пульсации достигала своего апогея, она становилась столь сильной, что у многих членов экипажа начала идти кровь из носа, а у иных лопались барабанные перепонки. Крики боли и паники слились воедино с рёвом таинственного свечения, а Имида, была уже готова с минуты на минуту рассыпаться на тысячу частей…

В следующую после этого секунду, вибрация внезапно прекратилась, а сияние погасло так же неожиданно, как появилось. Судно к этому времени набрало достаточную скорость, шелестя водами в водворившейся зловещей тишине.

Мгновение спустя, новый шквал бури изменил направление на противоположное и последовал за кормой корабля. Аспидно-чёрный вал невообразимой высоты настиг Имиду, сокрушил рангоут и такелаж, превратив их в груду щепы и разорванных канатов.

Вода заливала палубу и, захватывая людей, смывала их в океан, а тем, кто могли удержаться, далеко впереди предстала бесформенная чёрная громада, нависающая над морской пеной, что белой грядой вздымалась у её берегов.

– Земля! – закричал кто-то.– Впереди земля!

Молния сверкнула в небесах и будто разверзла бездонные воды, из которых показались чёрные языки острых скал, что несли гибель всем, кто осмеливался приблизиться к древним местам, свято хранимым могущественными силами бытия.