– Элва! Элва! Ты слышишь меня?

Мгновение – и картинки исчезли.

– А? Да… Я… – запинаясь, пыталась собраться с мыслями Элва. Она чувствовала себя так, будто ее вытаскивают из медовой банки, а мед липнет и не дает освободиться.

– Элва! Еще не время! Отпусти, отпусти! Оставь ее! – послышался шёпот мистера Долпсона. – Как ты? Скажи что-нибудь! Элва! Очнись!

Девочка открыла глаза, но не могла пошевелиться. Комната казалась маленькой, всё давило и мешало.

Окинув взглядом вокруг себя, она поняла, что уже вечер, лучи закатного солнца проникали сквозь слегка зашторенные окна. В этом свете невозможно было ничего разглядеть. Она приподнялась на локти, а потом уселась, положив голову на спинку дивана и закрыв глаза, так как слабость изматывала и минимальные усилия изнуряли.

В комнату вошёл мистер Долпсон. С ним хлынула волна света, который словно хотел дотянуться до всего, что было в комнате.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, поставив поднос на низкий столик у дивана, и протянул стакан с соком. – Здесь виноградный сок. Ты была такой бледной и упала сразу, как я тебя окликнул. Поли и Пола приготовили это для тебя, сказали, что поможет набраться сил.

Он подошёл к письменному столу, медленно отодвинул стул, сел и начал что-то читать.

– Пей, а потом я отведу тебя домой.

– Что это было? – Элва уставилась на него в недоумении.

– Скажи, ты помнишь что-нибудь?

Он замер в ожидании ответа.

– Ваш голос. Тихий, почти неслышный. Вы звали меня. А мне было трудно говорить и двигаться, будто в банке с густым мёдом. А потом – светлая пустота, – Элва немного помолчала, а потом продолжила: – Я проваливалась куда-то. Там ничего нет и есть все. Все как здесь и не так, как здесь. Вы знаете, что это?

– Это был…

Их прервали спешно вошедшие родители Элвы. Они устремились к дочери, осмотрели ее, обнимая и спрашивая, как она.

– В первый рабочий день мы с мамой решили тебе устроить праздничный ужин и пригласить в ресторан. Никак не ожидали, что ты здесь лежишь без сил, моя родная! – нежно взяв лицо Элвы в свои ладони, проговорил отец.

– Прошу прощения! Это я виноват. Не надо было оставлять ее одну! – сказал мистер Долпсон. Ему было очень неудобно перед родителями Элвы.

– Нет, это я должна была проводить ее до вашего кабинета, но не сделала этого! Так что эта вина лежит на мне и ни на ком больше! – объявила Полиния.

Но никто никого не обвинял и не предъявлял претензий. И вскоре все прекратили себя винить.

Теплый майский вечер спускался на город. Солнце почти село. Его красная макушка плавно исчезала за крышами домов. Воздух прогрелся, но ветер еще был прохладный.

– Скоро лето, – сказал мистер Марв, смотря куда-то вдаль и глубоко вдыхая воздух. Грудь его поднималась, как если бы гора дышала. Он выдохнул и продолжил: – Элва… Ты не передумала? Мы тебя не заставляем и будем рады, если ты продолжишь поиск университета, а потом начнёшь подготовку к поступлению!

Мама молчала, вопросительно всматриваясь в бледное лицо дочери. Она шла рядом и поддерживала дочь под руку. Элва ничего не ответила отцу.

Утром Элву разбудил солнечный лучик, который тайком пробрался в комнату. Он игриво спрыгнул на пол, а потом скользнул по кровати и устроился на румяной щёчке девоки. Открыв глаза, она потянулась и улыбнулась. Комната вся была залита веселыми солнечными зайчиками. Это висевшая за окном зеркальная 2«музыка ветра» так преобразила все вокруг.

События вчерашнего дня всплыли в памяти. Элва с грустью подумала, что, возможно, родители не отпустят ее работать в лавку. Что же делать? Как уговорить их? Она принялась перебирать в голове возможные варианты.