– Мам, а почему вы Генри назвали Генри?

Мальчик легонько наступил ей на ногу, и Маша поморщилась. Родители переглянулись: в глазах взрослых промелькнула тревога.

– Мы назвали его так в честь покойного деда Генри, – ответила мама спокойным голосом, глянув на мужа. Василий Петрович кивнул.

Генри потянулся к сестре, чтобы сказать: «Ну вот видишь, я же говорил!», но неожиданный крик бабушки со стороны отца ошеломил парня:

– Что? Покойный дед Генри? Не было такого! Что ты их слушаешь? Так зовут твоего родного отца! Чего вы врете ребенку? – возмутилась пожилая женщина.

Все замолчали. Василий глянул на родственницу, в его глазах читался немой вопрос: «Ну и зачем?» Старушка внезапно поняла, что выболтала семейную тайну, которую все хотели скрывать.

– Ой, – удивленно проговорила она, закрывая рот рукой. – Видимо я влезла не в свое дело… – прошептала она, моментально побледнев.

Генри, ошарашенный открывшейся правдой, переводил взгляд с притихших родителей на испуганную родственницу. Он не понимал, что происходит.

– Мам, это правда? Нет никакого деда? – ему пришлось приложить усилия, чтобы задать вопрос. Парень чувствовал, как к горлу подступил склизкий неприятный ком, и попытался сглотнуть, но ничего не вышло. Поэтому он протянул руку к графину, налил в кружку воды и жадно начал пить. Его не волновало, что жидкость течет по его подбородку, Генри был сосредоточен на комке в горле, мешающем ему свободно дышать.

– Да, – прошептала мама, видя ошеломленный взгляд сына. – Твоего настоящего отца зовут Генрих. Мы с ним познакомились в Австралии во время моего отдыха. После возвращения домой мы больше не виделись, – призналась Ольга Петровна, дождавшись, когда сын сел на стул.

– Почему?

– Я встретила Василия, и у тебя родилась сестренка, – мягко проговорила мама. Она смотрела на Генри с любовью во взгляде, но парень мог поклясться, что на миг ему показалось, как в глазах женщины промелькнуло чувство вины. – Да, Вася не твой родной папа, но он любит тебя, как своего сына.

– Почему «как»? Ты и есть мой сын, – подтвердил тихим голосом слова жены Василий Петрович.

Генри поморщился, когда отец назвал его сыном. Оглядев всех присутствующих, мальчик резко соскочил со стула и процедил сквозь зубы:

– Как вы могли скрывать от меня правду?! Я же вам доверял! Ненавижу вас! – выпалив все это, парень выскочил из-за стола, готовый уйти.

– Сынок, – окликнул подростка отец, но в ответ увидел злой взгляд Генри. Мальчик скривился и прокричал:

– Не называй меня сыном! Ты мне не отец! – прошипел он едкие слова, будто выплюнув. Генри видел, как его полные ненависти слова причиняют невыносимую боль отцу. Только увидев, как на лице мужчины отразились муки, юноша удовлетворенно продолжил:

– И Машка мне не сестра! Отстаньте от меня, ясно?!

От перекошенного злобой лица старшего брата Маша тихо заплакала, сжавшись от страха на стуле. Мальчик посмотрел на нее, на родителей и побледневшую бабушку, а затем, довольный, что смог посеять в сердцах родителей смятение, выбежал из кухни, прежде чем они смогли его остановить. До них тут же донесся топот по лестнице и сильный хлопок двери его комнаты.

Маша сжала ручки в кулачки и посмотрела на маму.

– Мамочка, Генри меня больше не любит? – всхлипнув, спросила она.

Мама крепко обняла дочку и, погладив ее по волосам, заплетенным в косы, покачала головой, уверяя ее в обратном. Прижав девочку к себе, женщина и сама чуть не плакала. Успокаивая дочурку, она пыталась уверить ее, что братик ее любит, просто сейчас он немного взволнован и не знает, как ему поступить. Поэтому ему нужно немного побыть одному. Маша отстранилась от мамы и понимающе кивнула. Она смотрела на сидящую неподалеку бабушку и неожиданно выпалила: