Да, любуйтесь – на бренную плоть.
Но душа – улетай! Улетай!
Словно сшедший с рассудка пилот
Тело тлену навеки оставь:
Никогда не придти кузнецу,
Чтобы в сотни дорог – отпустить…
Коль судьба быть такому концу:
Тело, трижды ты душу – прости,
Что тебя на позор отдаёт.
Но спасёт тебя смерти рука.
Вот душе – всё пока не споёт —
Как дорога ещё далека…
УПРЁКИ
ДАТА
Резкой пощёчиной – дата – в лицо.
Щёлкает счётчиком, дышит пыльцой, —
В тот добирается день февраля
Где разбирается дело враля.
Русской рулеткой кладёт – наповал —
В чёрные клетки – злые слова…
Дни перелистывать тягостно мне, —
Мерить баллистами крепость камней.
Тихая робость сердцу мила.
Чёрным надгробьем песня легла.
Как инквизитор, льстив и хитёр,
Ныл, что – вблизи-то жжётся костёр!
Ласково пленную жжёг на костре,
Словно нетленныя Божий портрет:
Вечно промучится – и не сгорит!
Время-разлучница рядом парит.
Я излечила ожоги души.
Что же случилось в тихой тиши?
СОН
(По мотивам Ольги Кобылянской)
Пречистой Деве Марии
Кого-то искала, искала во сне,
И целого мира он был мне дороже…
Я в городе чёрном металась, и мне
Привиделся кто-то, волшебно похожий…
И кто-то похожий ко мне подошёл,
И взглядом вссиял, словно солнце в закате,
Мне руку легко положил на плечо…
А я – почему-то – стою виноватой.
Я женщину эту с лицом молодым,
В тёмной и бедной одежде печальной —
Не знала! Но женщина снова твердит,
Что я много раз её в жизни встречала…
Но вспомнить её я никак не могла!
Ведь если б встречала, – запомнила б точно,
Как боли безмерной черта пролегла
На скорбном лице, возле губ непорочных.
Что знаю её, вновь твердила она,
Мне напомнить взялась все (небывшие?) встречи:
«Вспомни, тогда ты ребёнком была.
Но день тот тобою навеки отмечен —
Таких же детей, но сирот, привела:
Я двух музыкантов за хлебом водила.
За то, как о них долго слёзы лила,
Я на губы твои поцелуй возложила,
Чтобы Правда, ожившая в сердце твоём,
Через эти уста людям бедным звучала.
…И у ложа пропившего жизнь мы вдвоём
Его Ангела Смерти встречали…
…И у бедной вдовы. Для которой бедой,
Для которой – проклятием выросли дети…
Ты не помнишь отверженки той молодой,
Что в гробу получила два – наших – привета?
Всё не помнишь меня?»
Но я знала теперь!
К Ней одной я летела в бессолнечных думах,
Ей молилась, когда раем виделась смерть!
Но ни разу о Ней не сумела подумать…
Я рванулась пред Ней на колени упасть!
Но сдержала меня. И печально сказала:
«Всем стараюсь помочь. А никто ведь – не спас:
Я стояла – одна: там, где Сына распяли!..»
И умолкла на миг, и закрыла глаза,
И сказала потом: «Я должна торопиться —
Ради Правды, Любви, ради всех, кто в слезах…»
И исчезла… Но словно дала мне напиться!
И пропала тоска, и все силы собрав.
Я с Любовью, в которую люди – не верят!,
Как восход, приближаю победу Добра…
Одного лишь боюсь: Её горе – измерить…
АНОНС
Как различаем лишь по цвету мы лебедей,
Не оставляйте без ответа слова людей.
Не красотою мерьте лица, а – ширью душ.
И улыбнитесь тем, кто злится, узрев беду.