Саня – выпарился в бане,
Вместо мыла – динамит Иван купил…
В терему вдова сидела,
На дороженьку глядела,
Закипал пока долитый самовар,
И мечтала – хоть портретик
Ей бы выслал Тридцать третий!..
Лучше всех русалок – тульская вдова!
Быть шестым – не так зазорно!
Перебьётся Дядька чёрный!
Тридцать третий, верно, самый молодой…
Нет стыда у Чёрномора! —
Столько вдов безмужьем морит!
Холостых – и нагло держит под водой!
И мечта – казалась явью:
Ведь вдова – с пятью мужьями —
Месяц – замужем, три месяца – вдова!
До того вдове обидно,
Что шестого всё не видно,
Что не мил ей – белый свет и самовар!
Тяжко вдовушка стенала,
Сундуки свои пинала:
Хоть выбрасывай широкую кровать!
Тут примчалась повариха,
Сватья – баба Бабариха…
Порешили – женихов поворовать!
…То не лебедь над рекою,
То по трое скачут кони,
То из Тулы – в Лукоморье – шёл отряд,
Впереди – Черномориха —
Сватья баба Бабариха…
Эх, держитесь, тридцать три богатыря!
Лишь полгода миновало —
Тула – пела, танцевала:
Тридцать трое – стали в Туле под венец!
Впереди стоят в соборе
Бабариха с Черномором…
Потому-то Лукоморья – больше нет!
МОЛЬБА
Марине Цветаевой
Марина, Марина, Марина! —
Полвека – как вечность, как день, —
Безлико и непримиримо —
Меж стуками наших сердец,
И в миллион-главой пустыне
Я маюсь – кого полюбить?
И снова, над времени стынью,
Сквозь козни всех чёрных Сибилл,
Сквозь годы, сердца и дороги
Я в вашу безмерность – лечу!
Чтоб пасть перед Вашим порогом,
Куда нет пути палачу,
Где можно уже не бояться,
Что маятник сердца – широк,
Где можно от счастья смеяться,
Что Цахес пропал средь миров,
Где – руки: к восходу, к закату,
Хоть – в пыль, хоть – в колени – лицом,
И что ни обнимешь – руками,
Ответит объятий кольцом.
Без страха любовь – разольётся:
Пигмеям – так страшен разлив!
И рот наконец-то напьётся —
За жажду безводной земли…
Марина! Так тяжко дробиться,
На атомы – сердце деля,
И не в кого вольно влюбиться,
И рубишь на проблески взгляд,
И здешним я – невыносима:
Как с солнца берут – по лучу…
Я в небо – со всей его синью —
Замученным сердцем – кричу:
Марина, Марина, Марина!
Возьмите – в безмерность – меня!
Отсюда – где непримиримо —
Как звери – боятся огня!
ФИНИШ
И вот итог моих страданий,
Моей борьбы, моих метаний
И бесконечной маеты:
Грозят – бедой, грозят – тюрьмою,
Грозят – дырявою сумою…
Всему виной – Любовь и ты.
Я знала – сразу, знала – точно
О полосе полярной ночи,
Что размахнётся – на года!
Но – кнут любви и пряник ласки:
Я – за порогом чёрной сказки,
И всё – беда, везде – беда.
Ведь я – пророчица, и знала,
Когда плененье начиналось:
Цепями станет синий взгляд!
Слова – в их звенья превращались,
Улыбки – в горькие печали,
Все кандалы – из наших клятв!
И вот: финита всех комедий!
И Время – самый лучший медик —
Пропишет курсы процедур…
А я болею – лет потерей!
Не надо ссор мне и истерик,
И лжи, варенный на меду!
Зачем же ты, с Любовью в паре,
Как кровожадные татаре,
Свели меня в кровавость бань,
И рвали сердце, рвали рёбра? —
Как список пыток был подобран —
И пот кровавый был на лбах…
С обличьем ангелов, но – черти!
Не властны в жизни вы и в смерти.
Живу – в напрасной седине.
И обучаюсь – снова, зыбко
Я слову, шагу и улыбке:
Как чудом выживший в войне.
ВЫБОР
Я прикована, как Прометей,
К одиночеству, словно к скале.
Чёрный ангел давно улетел,
Убедясь: не пою я с колен.
Стаи, сонмы, потоки – идут
Мимо, в жизни свои и дома.
Пусть же лучше меня уведут
В дом, которому имя – тюрьма,
Чтоб мне знать: никого – среди стен,
Чтоб мне знать: то пустое – кричать…
Не раздолбят вороны костей,
Когда сердце дотравит печаль.
Но стоит моя тесная клеть
На торжище – и шум, вонь и гул…
И двуногих весёлая плеть
Всё любуется мной на бегу.