Мне всегда не везло в игре.

ПРЕДСКАЗАНИЕ

И знаю я: умру я скоро.
А ты меня – переживешь.
И ты тогда – мои укоры,
Моё страданье – призовёшь:
Не только строчки, запятые
Признаешь даром – из души.
Как смог – в минуты золотые
Ты повелеть мне: не пиши?!
И в краткий миг у райской двери
Я не успела ни строки…
А в отдаленьи выли звери,
Мой окружая бедный скит…
Всех одиночеств – одиноче
Я каждый миг тебя ждала!
Из белой соли черных строчек
Стихов я кружево плела…
Десятки лет в печали станешь
Ты петли слов перебирать.
В тоске умрешь, и снова встанешь,
Не зная – брат ты или враг?
Или – единственно любимый?
Или – единственный палач?
Я – помню всё, я всё – забыла,
Тебе оставив – зеркала.
Сбиваясь в счёте, сосчитаешь
Ты слез моих жемчужный клад.
И ужаснешься, – что не таешь,
Ты в стихотворных зеркалах…
А я, утешенная Богом,
Еще в стихах тебя простя,
К тебе, охваченном любовью,
Приду – в последний сон слетя…

ВОРОЖЕЯ

Четвертый, напрасный год
Горько стекает в Лету:
Как сокол – печально гол —
Плачет в ненастном лете.
Давно уж расстались мы —
Я дням потеряла счёт…
Цветы посреди зимы —
С телами погибших пчёл.
Ах, бабушка, были дни:
Кружил обещаний рой —
Лелеять, любить, хранить,
И дать и приют, и кров…
Сокровища всех миров
Обещаны были мне!
Невидимый вдруг порог
Крылатых убил коней…
Ах, бабушка, средь цветов —
Но мертвых – очнулась я:
Разбит, стоит фаэтон,
И слышен крик воронья,
И пара ужасных птиц,
Глядела куда-то вдаль,
Средь мертвых каких-то лиц
Кто-то вдали рыдал…
А милого князя взор
Спокойно на всё глядел…
Широк – моих мук – узор…
Там ворон — такой! – сидел!
…И этот узор никак —
Года! – не распутать мне!
Ах, бабушка, – жжёт тоска,
И волосы белит снег:
Я видела смерть коней!
И князь разлюбил давно…
Как смерти посланник – снег —
Всё веет в моё окно…
Узора крепки шелка!..
Ты ворона – унеси!
Ах, бабушка – жжёт тоска:
Отворожи! Спаси!
Бабушка! Ворожея!
Отворожи меня!
Не знаю дороже я
Свободы – что отнял князь…

ЗВЁЗДЫ

Когда-то давно – мои годы считались

На пальцах одной лишь руки —

И я в упоеньи о звёздах мечтала,

Жалея, что так далеки!

И я у отца, тогда бывшего рядом,

Спросила: «Где к звёздам пути?»

«Туда, – отвечал он и словом и взглядом, —

Сквозь тернии надо идти!

А тернии – остры, жестоки, колючи:

Не в тело – а в сердце войдут!

И мукою черною сердце измучат,

Покой навсегда уведут…»

Но звёзды прекрасные в душу глядели,

И звали к себе – в небеса!

Но боль – всё равно не имеет пределов,

Но жизнь – это тигролиса!

И я – на дорогу, ведущую к звёздам,

Ступила, не меряя бед,

И боли – не капли, не плети – а грозди

Достались мне, вольной рабе!

И мчится душа – по спирали – все выше!

И тащится тело за ней.

Незрима, но боли рыдания – слышит

И мучится болью – вдвойне,

И новые иглы щетинятся грозно…

Но поздно уже – выбирать:

Пусть тернии – рвут, но держу я – на звёзды!

Без них жизнь – не храм, а сарай!

ПЕГАС

Эй, Пегас! Да ты взбесился, что ли?!

Да куда же ты меня занёс?!

На простор хотела я, но – поля.

Ловко ж ты прикинулся конём!

Сам пришёл, и сам согнул колена:

Покатаешь – обещал – меня!

Не тебя ловила – я, ты – пленной

Не услышав, скачешь по огням,

Над огнями. Вот уже пропали

Эти. До звезды – подать рукой!

Эх, Пегас, – меня до пепла спалишь!

Вымолила я себе покой!

Голову мне ветры с плеч срывают,

Клеть грудную скоро разнесут!

Ученик я, даже не скрываю:

После – одиночество несут.

Мне же дали – до! Я опилась им!

Кто со мною так – наоборот?

Кто распорядился самовластно?

Бедный! Удила порвали рот!

Дай – сойду, и дай – сниму уздечку:

Коли сам пришёл – не убежишь…

Милый! Я люблю коней сердечно:

Ляг! На Луге Млечном полежи!

РАЗЛЮБЛЕННОМУ

Как звук после грома
Твой голос сейчас…
Кострово, огромно
Пылала свеча: