Глядя на мёртвое тело, Эртон вспоминал, как когда-то давно, стоя перед зеркалом, он впервые подумал о мести. В тот момент в нём что-то умерло. Что-то важное, живое. И всё это время, всю жизнь он был хладнокровным человеком, который с каждым годом становился всё холоднее и холоднее, словно поселившийся в сердце лёд продолжал вымораживать его изнутри.

Он никогда не радовался этому. А вот сейчас обрадовался. Ибо иначе его бы разорвало на части от отвращения и лютой, нечеловеческой ненависти.

Эртон успел заключить Мерлинду в стазис-шар, и в тот же день нашёл подходящее тело для принятия её чёрной души. Эта тварь должна показать, куда спрятала Щит. Без него Безару не выстоять!

Агенты, присутствующие в Фарроне, несколько дней назад сообщили, что тамошние умельцы, создали чёрный артефакт, который блокирует силу в магических каналах. Сейчас многочисленная армия не атаковала только потому, что её сдерживал невидимый заслон Щита. С чёрным артефактом, который выведет из строя большинство магов, захват безарской территории превратится в детский поход. Фарронцы жили не больше семидесяти-восьмидесяти лет, но их нация была настолько многочисленной, что легко задавила бы безарцев, которые жили до трёхсот лет и владели магией, но которых было в разы меньше.

Когда Эртон забирал девчонку, подходящую для вселения Мерлинды, он не обратил на неё никакого внимания. Лишь насторожила её слепота да накрепко заколоченное сердце вдруг ёкнуло странным предчувствием.

Когда её незрячие глаза помешали нормальному течению ритуала, он разозлился.

А когда Тайлин впервые показала острые зубки, начал присматриваться, что за чудо ему досталось.

Невысокая, стройненькая. С длинными шелковистыми волосами цвета золотой осенней листвы. Слепые изумрудные глаза в окружении пушистых ресниц смотрели растерянно и беспомощно. Черты лица приятные, но вовсе не красавица в общепринятом смысле. На званых балах частенько встречались более яркие и привлекательные девицы, но почему-то они не притягивали взгляд так, как эта вполне обычная девушка.

Она была… странной.

Краснела и заикалась, но настаивала на своём. Предпочитала остаться слепой, но не уронить честь и достоинство. Падала от боли, но не просила о помощи. Умудрилась войти в запертую библиотеку, а потом и в центральное крыло Торрея. Это было априори невозможно, если только… замок не принял её за свою. Иногда ему казалось, что купленный по счастливому случаю замок – живой. Пожалуй, в каком-то смысле он был живее его самого. Древний, строгий, но вместе с тем лёгкий и благостный. Пришлось принять меры и закрыть все двери Торрея мощнейшими заклинаниями, пройти которые без личного позволения Эртона не получилось бы ни у кого из смертных.

А ещё… Касаться изумрудных глаз девчонки во время лечения было невыразимо приятно.

Слишком приятно.

Опасно приятно.

Он повидал много женщин, но ни одна не всколыхнула ни единой струны в его застывшей душе.

Чем дольше они общались, тем суровее и мрачнее он становился.

И тем больше ненавидел.

Ненавидел и её, и себя.

Когда нельзя любить, приходится ненавидеть.

Он снова и снова запускал поисковой маячок, но ни одного тела, подходящего для вселения души Мерлинды, не находилось.

Тайлин хотелось защищать, а вместо этого Эртону предстояло, фактически, убить её. Потому что иного способа впустить чужую душу в тело человека не существует.

И никакого выхода…

Безар на пороге уничтожения, он должен, обязан защитить свою страну и свой народ. Это цель его жизни. И слепая девчонка, сумевшая каким-то невыносимым образом забраться в закрытое на семь замков сердце, не сумеет помешать.