Пусть это не сделало бы жизни схефцев дольше, зато они смогли бы стать счастливее.

Так они задумывали. И Тиллену казалось, что Пальмеро с ним полностью согласен. Похоже, ошибся.

– Кто сказал, что это устроил я? – поинтересовался Пальмеро, склонив голову набок и став похожим на филина.

– Если сможешь оправдаться – давай, я тебя внимательно слушаю.

До чего же хотелось, чтобы сейчас Пальмеро начал сыпать аргументами. Доказал бы, насколько эти обвинения смехотворны. Тогда Тиллен почувствовал бы себя полным идиотом, надумавшим себе невесть что. Это принесло бы облегчение, он точно знал. Но Пальмеро лишь грустно усмехнулся:

– Зачем? Ты ведь для себя уже все решил. Возненавидишь меня за это – так тому и быть.

– Возненавижу? – Тиллен нервно хохотнул. – Это было бы слишком. Я бы назвал это иначе. Например, презрением.

– Пусть, если так тебе проще, – пожал плечами Пальмеро. Порой Тиллен завидовал хладнокровию своего начальника. Учил запирать эмоции в себе, а вот Пальмеро, похоже, удалось с ними по-настоящему подружиться. С легкостью принять обвинения, как если бы они вовсе его не касались. Впрочем, как стало ясно в следующее мгновение, мстить он тоже умел. Сказал совершенно спокойно: – А теперь идем. Нам пора встречать пополнение.

Ведь понимает прекрасно, что сейчас смотреть на новых привезенных в домик кукол Тиллену будет невыносимо.

– Я так понимаю, сказаться больным не вариант? – на всякий случай поинтересовался Тиллен, не надеясь на снисхождение.

Пальмеро лишь улыбнулся на его слова:

– Вариант, если это что-то заразное. Но тогда нам пришлось бы закрыть домик на неопределенное время. Вряд ли нам это нужно, правда?

И не поспоришь. Впрочем, Тиллен не был сейчас настроен на споры. Потому просто молча поплелся вслед за Пальмеро в просторный прогулочный двор, способный вместить всех обитателей домика разом.

Девочки выстроились по периметру двора. В ожидании новичков, переглядывались, шушукались группками. Тиллен лишь бросил равнодушный взгляд поверх их голов и встал около трибуны рядом с остальными наставниками.

– Как думаете, на этот раз к нам приедут сложные девочки? – полушепотом поинтересовалась как всегда элегантная, прямая, как тростник Цара, продолжая натянуто улыбаться.

– А с этим какие-то проблемы? – тут же отозвался Пальмеро, на что Цара едва заметно мотнула головой.

– Как раз наоборот. Разве это не здорово: превращать маленьких диковатых зверушек в настоящих кукол, которыми можно гордиться?

Тиллен на этих словах невольно поморщился, и это не ускользнуло от внимательной Цары.

– Вы разве с этим не согласны?

– Рад, что гордитесь своими «созданиями», Цара, – вступился за него Пальмеро. – Но вы когда-нибудь задумывались, что с ними происходит после, когда они выпорхнули из гнезда?

Пусть он и обращался к Царе, взглядом показал Тиллену, что эти слова предназначались ему. Оставалось лишь сжать кулаки покрепче и промолчать. Сейчас не время и не место для правды.

Воздух вдруг стал соленым. Шум разговоров – громче. Напомнил звуки морского прибоя, как Тиллен помнил его по поездке в детстве. Это показалось настолько странным, что привлекло его внимание. Очень вовремя: как раз в этот момент входные ворота отворились, и во двор вошли растерянные, испуганно озирающиеся девочки в сопровождении немолодой, но бойкой нумани Эженны, которая будет их наставницей в первый год.

Тиллен отвел взгляд. Не смотреть на них. Не запоминать их лиц. Так проще… проще терять их навсегда.

Игнорировать неизбежное удалось всего несколько минут. До тех пор, пока не подошла его очередь говорить приветственные слова. Тиллен прокашлялся, но голос звучал все равно чуть хрипловато: