– Думаю, нужно усилить передовой дозор. Не нравится мне появление этой странной птицы, – Шурдия по-молодецки спрыгнул с коня.

Подбежавший воин принял скакуна.

– Отправь вперёд ещё два десятка дозора, – Гурис повелел другому сотнику, также сойдя на землю. – Да пусть внимательно осмотрят округу. Сейчас всё важно – и живое, и мёртвое. Поспеши.

Двадцать всадников, грохоча, удалились вперёд. Вернулся Сиргс и доложил, что случаев оставления лошадей не было, все они в полном количестве. Взглянув ещё раз на неподвижно сидящую на высоте птицу и недовольно мотнув головой, Шурдия задумчиво отошёл в сторону. Сотник, заметив направление, куда посмотрел сам командующий, что-то шепнул стоящему рядом десятнику, тот, кивнув, исчез.

Дантал обошёл своего коня, осматривая упряжь, проверяя ремни.

– Что они задумали? – услышал он голос Форкиса и обернулся к нему.

Форкис вглядывался в сторону гор.

Теперь и он увидел четверых воинов, стоящих у подножия скалы, на которой находилась птица.

Они дружно натянули луки, целясь в неё.

– Думаешь, достанут? – тихо спросил юноша.

– Собьют, – уверенно ответил брат.

Всё их окружение, затаив дыхание, устремило взоры туда. Пущенных стрел почти никто не увидел, но птица, вздрогнув, не раскрывая крыльев, полетела вниз, ударяясь о каменные выступы. Послышался негромкий удар о землю. Десятник, не сходя с коня, ловко подцепил её за огромное крыло и, держа на весу, помчался к изголовью войск. Теперь было видно, что из её крупного тела торчали стрелы.

– Сколько вас стреляло в него? – рассматривая убитого грифа, спросил Шурдия.

– Четверо, властитель, – покорно склонив голову, ответил десятник.

– Все угодили, – довольно произнёс командующий и знаком показал, чтобы птицу положили на землю.

Оставшись вдвоём с Гурисом, присев, Шурдия внимательно вгляделся в неё и спросил:

– Что скажешь о ней?

Повернув грифа за торчащие стрелы несколько раз, приподняв за крыло, определяя его вес, проведя пальцами по мощному приоткрытому клюву, Гурис, недолго помолчав, ответил:

– Птица старая, но упитанная. Клюв чистый, нет крови на нём, значит, пищей была не падаль.

– Сиргс! – поднимаясь, окликнул Шурдия.

– Слушаю, властитель, – мгновенно подбежал тот.

– Вон за той скалой разрежь её. Посмотри, чем кормилась.

Сотник, подняв птицу, стараясь не запачкаться её кровью, удалился.

– Думаешь, где-то рядом есть люди? – отряхивая ладони, настороженно спросил Гурис.

– Всё может быть. Скоро узнаем, – задумчиво ответил тот.

Ждать пришлось недолго.

– Вот, – подбежал Сиргс и, присев, развернул обрывок окровавленной ткани.

Военачальники тут же склонились, зажав пальцами носы, и стали рассматривать дурно пахнущее месиво.

– Я так и знал, – выпрямляясь и глядя прямо в глаза Гуриса, произнёс Шурдия.

Вновь свернув ткань и забрав свёрток, сотник побежал обратно.

– Ты был прав, Гурис, не ела эта птица падали. Её последней пищей была человеческая еда.

– Они где-то недалеко. Грифы не перелётные птицы. У них мало врагов, да и те на земле. С насиженных мест обычно не улетают, – соглашаясь с догадками Шурдии, произнёс тот.

От направленных вперёд воинов вернулись трое. Встретивший их сотник Сиргс, выслушав старшего из них, приблизился к командующим.

– Что там? – спокойно спросил Шурдия.

– Властитель, дозор обнаружил людей. Полагают, что не простые они, так как вооружены. Скорее всего, вражеский дозор. Захватить не пытались. Те пешие, среди гор прятались. Не достать. Больше ничего, – Сиргс замолчал.

– Наши дозоры обнаружены? – Гурис был явно встревожен.

– Похоже, да. Там негде укрыться. Таких одиноких скал нет, – сделав шаг назад, ответил сотник.