Дамы в клечатых пледах. Сборник рассказов Наиля Тургуд

© Наиля Тургуд, 2024

ISBN 978-5-0064-1928-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вымысел открывает истину, которую заслоняет реальность.

Джессамин Уэст

Дорогой читатель,

Спасибо Вам, что взяли эту книгу в руки. В ней я представляю Вашему вниманию новый сборник рассказов, среди которых есть и истории, случившиеся со мной, моей семьей и друзьями, и мои литературные фантазии в стиле иронического детектива. В своих рассказах я стараюсь показать, что каждый из нас в своей реальной жизни проживает немало интересных и забавных приключений и встречается с немалым числом замечательных людей. И во многих моментах есть чему улыбнуться, и есть о чём задуматься. И даже в основу детективных новелл положены реальные факты ограбления банков, прочитанные на просторах интернета. Эти факты, несмотря на немногословность новостных сообщений, взбудоражили мое воображение на не короткие новеллы со множеством героев. Мне представились люди, которые могли были вовлечены в эти криминальные истории, со своими характерами, чувствами и судьбами. И хотя все персонажи детективов вымышленные, любой вымысел отражает жизненные ситуации многих наших современников.

Кто знает, может быть, среди героев моих рассказов Вы узнаете кого-то из своих знакомых?

Желаю приятного прочтения,

С уважением,

Еня о баг олайды!1… Именно эти слова из стихов Мушвига2 приходят на ум каждый раз, когда хочется тепла и солнца в какой-нибудь зимний непригожий день. Дача. Для бакинцев дача – это реликвия, почитание к которой передаётся из поколения в поколение. Апшеронская дача это не только участок земли, домик и фруктовый сад. Дача – это целое понятие, которое сложно описать двумя тремя словами. Мы все выросли на дачах. Конечно, у разных поколений дачи выглядели по-разному.

В старину дачи состояли из маленьких домиков с плоскими крышами, одиноко стоящими посреди золотистого песка. Практически весь день дачники проводили на открытой веранде. Рядом стоял тендир, в котором умелые хозяйки пекли хлеб. Спали также на веранде и на крыше. Дом служил скорее местом для хранения вещей и убежищем во время ветров хазри3 и гилавар4 и другой непогоды. Стены домов были толстыми, по 60—80 см толщиной, сложенные из рваного гранитного камня. Мастерство старых каменщиков, умело подгонявших нетёсаные камни друг к другу, восхищают до сих пор. В стенах делали ниши, в которых устанавливали полки. Надобности в большом свете в домиках не было, была пара окошек, одно из которых было маленьким и обязательно смотрело на север. В северных окошках было прохладно даже в жару и, благодаря толщине стены, проём в окошке был вместительным и позволял использовать его как своеобразный холодильник. За водой ходили на колодец за тридевять земель по несколько раз в день или покупали у водоносов. Руки мыли под тонкой струёй из медного умывальника, подвешенного на стене. Воды на Апшероне в изобилии никогда не было и её всегда экономно использовали. Заборов тоже никогда не было, территории обозначались несколькими камнями. Для хозяев и для соседей достаточно было помнить, что границы проходят «вон от того камня до вон того дерева». А вот песка было много. Песок при силе бакинских ветров жил своей жизнью. Бывало ветрами даже дома засыпало песком. И все же, песок ценили, его даже чистили время от времени пропуская через большие сита. На участках были большие каменные чаши, каскадно стоящих рядом. Плоские неглубокие чаши, выдолбленные в цельной глыбе камня, стояли на возвышенности, в них был сток в большую чашу, стоящую ниже по уровню. В этих чашах обрабатывали виноград, получали сок, который потом уваривали до густого сладкого сиропа, дошаба5. Дошаб и еду готовили на кострах. Дошаб готовили не только из винограда, а ещё из белого тута. Тутовое дерево одно из немногих неприхотливых деревьев, которые выдерживали ветра и безводье Апшерона. Под тенью тутовника дачники располагались на килимах6 для полуденного отдыха или распития традиционного самоварного чая. Тутовое дерево вообще было символом апшеронской дачи. Кроме тутовника из деревьев на дачах были только инжир и виноград. Инжир под ветрами не вырастал в большие деревья. А виноград расползался по земле и его гроздья спели, мягко покоясь на золотистом песке. Тутовник, инжир и виноград своими глубокими корнями находили воду в толще земли и дарили своим хозяевам сладкие-пресладкие плоды. О таких апшеронских дачах мне рассказывала моя рехметлик7 бабушка.

Следующее поколение дачников на Апшероне строили дома с парой комнатушек уже из известкового камня кубика со стенами по 20 см толщиной. Толще стены возводить не получалось – в советское время был норматив на количество покупаемого кубика. Спали в доме вповалку и стар и млад. Медные умывальники сменились на алюминиевые, и в дачной тишине время от времени колокольчиком звучал стук стержня об умывальник, который был слышен даже у соседей. Маленькие северные окошки все также охлаждали молоко и сливочное масло. Появились электрички, бассейны, водовозки и газовые баллоны. Особо состоятельные дачники привозили на дачи холодильники, в которых хранились продукты и близких соседей тоже. Дачные соседи в те времена были как члены семьи. На колодец за тридевять земель ходили уже только за прохладной питьевой водой. И первое ведро распивалось прямо у колодца – ради невероятного вкуса ширин су8 люди шли километры. На колодцах завязывались знакомства и даже дальние дачники знали друг друга. Появились бетонные полы на верандах. Дачи, на которых были прорыты колодцы, утопали в зелени. Но, в основном, дачи оставались такими же песчаными с виноградом, инжиром и тутовником. Дошаб готовили реже, чаще готовили энджир фередж9 и инжировое варенье. Кюляфранги10 было любимым местом обитания дачников по вечерам. Появились заборы, они выполняли ещё и функции барьеров при миграции песков. Но высота была такая, что забор легко могли перешагнуть даже маленький ребёнок или старушка. А двери дачных домов никогда не запирались.

Сменилось ещё одно поколение. Крыши перестали заливать киром, стали укладывать шифер. Умывальники сменились на краны, в которые вода подавалась из бака, стоящего на стойках или на крыше какого-нибудь строения. На дачах появились кухни с раковинами, газовыми комфорками и холодильниками. Появились бани и душевые. В доме появилась мебель, телевизоры. К домам стали пристраиваться помещения. Покупная или колодезная вода позволяла сажать разные фруктовые и декоративные деревья. Традиция делиться водой с соседями все ещё существовала – колодезную воду насосами перекачивали в бассейны соседей. Кое-где появились телефоны. При необходимости можно было пойти к соседям, чтобы позвонить в город. Границы дачных участков стали документироваться. Появились первые земельные споры между соседями, потому что за годы то дерево, от которого отсчитывали шаги, засохло, то камень кто-то сдвинул. С появлением границ, появились заборы в человеческий рост и ворота, которые запирались на ночь. Между участками близких соседей в заборах оставляли проходы с калитками.

Прошло ещё каких-то 25 лет и дачи стали настоящими загородными домами, в которых можно жить круглый год – с отдельными комнатами на каждого члена семьи, с отоплением, кондиционерами, водой, газом, оптоволоконным интернетом. Участки стали продаваться и перекупаться, делиться на более мелкие и застраиваться. Дистанционно соседи стали ближе, но не роднее. Зачастую, мало кто кого знает. Старые ручные колодцы тихо дожили свой век, потому что исчезли уста11 по их прорубке и чистке. Стали буриться артезианские скважины, которые добрались до воды на глубине 50—60 м. Питьевая вода доставляется к дверям в бидонах разными поставщиками. Окна в домах стали ставиться независимо от направления света – теперь все зависит от того, как расположен дом на участке. Многие избавились на своих участках от песка, заменив его на землю и покрыв землю газонами, а некоторые просто выложили дворы плитками, оставив кусочек земли под каким-нибудь кустиком экзотических цветов. На дачах появились плавательные бассейны, беседки с мангальницами, гаражи. Исчезли электрички, но появились асфальтированные дороги. Закрытые дворы препятствуют движению воздушных потоков, виноградник стал болеть. И хотя виноградную лозу поднимают на шпалеры, её все равно необходимо постоянно опрыскивать. Инжир стал разрастаться. Из мелкого дерева во многих дворах он превратился в гиганта, к счастью плоды все такие же сладкие. Какие только деревья не сажают нынче на апшеронских дачах! От пальм до плакучих ив! А дошаб готовят только редкие пожилые женщины. И во дворах не спят, разве только экстремалы. Крыши давно перестали быть плоскими, стали скатными. Шифер заменился на другие покрытия, менее вредные для здоровья. А заборы… Чем выше дома, тем выше заборы. 3-х метровым заборам из камня кубика никто не удивляется. Более того над заборами устанавливают ещё метровые панели из лёгких материалов, чтобы никто не мог бросить взгляд в чужой двор. Входные ворота с удаленным управлением стали закрытыми для посторонних. На входе стоят домофоны и дверные звонки. «Моя дача – моя крепость» именно это приходит на ум, когда видишь дачи некоторых дачников, хотя слово «дачник» уже ко многим и не подходит вовсе.